Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
Да, не умелец я в любови, но и это пройдёт. Стану я тебе пылким…
– Как смеешь говорить ты о любви, когда вот, передо мною - останки Квотриуса, не выдержавшего позора изгнания, хоть и случилось оно по воле его. Всё из-за тебя, Поттер! Как смеешь напоминать ты мне - мне, чистокровному магу!
– о своей глупой маггловской ереси! Будь ты трижды…
– Не надо, умоляю! Не проклинай меня, о Северус любимый мой! Ибо не было во мне желания, даже малейшего, чтобы всё закончилось… так! Не желал и не предугадал я смерти Куотриуса
– Не ведаю я сего, но предполагаю, что закрыл разум свой перед смертию Квотриус, дабы не пришёл я, не услышал, не спас. Сейчас же предстоит сжечь останки Квотриуса и положить прах его в урну погребальную.
– Клянусь именем своим, Северуса Ориуса Снейпа, честью рода графов Снейп, о Квотриус Малефиций Снепиус, ушедший так рано и обездоливший меня, что доставлю я урну сию родителю твоему Снепиусу Малефицию Тогениусу! Вернусь я в Сибелиум в конце июля, дабы принять на руки наследника моего Снепиуса Альбуса Северуса.
А сейчас займусь я урной, но вот беда - волшебная палочка не слушается меня боле, иначе был бы я уже мёртв, отправившись вослед за орхидеей моей, биением сердца живого, основой основ моих, путеводною звездою моей Квотриусом, братом же рекомым моим… не понапрасну.
Придётся попытаться мне обойтись магией той, коей владею я с тех пор, как дитятю зачал жене своей и время зациклил, законы магии исказив. Зачал же я первого в роду своём мага, прародителя собственного, и пришла ко мне магия, стихийной подобная, но представляющая собою нечто иное, не до конца изведанное мною.
Сейчас настало время постигнуть её в действии.
И Северус на глазах у удручённого происшедшим Гарри поднял одним лишь заклинанием Невесомости камень. И вот любимый уже невидимым резцом обтачивает его, а вот уже и проступают контуры широкой вазы с узким горлышком. Гарри не знал, как выглядят погребальные урны рим-ла-нов, поэтому он с замиранием сердца наблюдал за чудом появления творения искусства из обычного булыжника.
Он даже на время позабыл о горе, которое, как считал и Северус, и сам Гарри, случилось из-за него, проклятого. Верно, проклял Гарри Господь на веки вечные, как смоковницу бесплодную, ибо сказал Христос ей, проходя мимо по дороге и желая отведать плодов древа сего, но не найдя их: «Да не будет же впредь от тебя плодов»* .
Не было ни детства счастливого, беззаботного у Поттера, ни отрочества, посвящённого любови первой, ни пылкой юности, охочей до страсти, не было и нет молодости очаровательно-любовной, хоть и вернулся он годами своими в прошлое на целых семь лет. Но что принесли ему четыре с половиной года рабства? Разве, что дружбу великую с Томом, врагом своим извечным. Но и она истончалась за время их как-бы-свободы, покуда не разорвалась навеки в том злополучном овраге, и Гарри пришлось убить Тома, превратившегося в Волдеморта, но не сразу, а лишь после произнесения страшных, убивающих слов.
Слов,
Тогда Гарри был так глуп, что подумал - Тх`ом убьёт друга, хоть и рассорившегося с ним несколько минут назад, за которые Том убил одного человека и жестоко ранил другого.
Отчего он вдруг стал таким жестоким? Только лишь из-за появления в непосредственной близости Северуса, тогда ещё Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ? Гарри невесело усмехнулся своим думам.
Да, от этого. И воспоминания стали приходить к ним обоим в то время, когда Северус был за сотни лиг* * от них с Тох`ымом, тогда ещё значащим больше, чем родной брат. Правда, Гарри не знал, что такое братская любовь. Тот мальчик, с которым он ходил в маггловскую школу, выросший в дебелого парня, ненавидел Гарри, как и семья, в которой он был приживалой, и ему постоянно об этом напоминали.
А потом - сплошные приключения в Хогвартсе с обязательным Волдемортом или даже его призраком, почти обретшим силу, в невесёлом финале. Конечно, добро, оно всегда побеждает зло. Выводит в чистом поле к стенке и зверски расстреливает. Так говорят магглы, и не поймёшь, что это… Юмор у них такой жестокий? Или же это правда, их, маггловская правда, облечённая в покровы чёрного юмора?
Гарри узрел, как Северус всё тем же невидимым резцом высекает латинские буквы на погребальной урне, складывающиеся в слова:
«О, путеводная звезда моя, ярчайшая на небосклоне.
Из коего созведья ты была, горевшая столь ясно?
Вела меня повсюду за собой ты. О орхидея,
Из коего тропического леса ты занесена была
В наш сумеречный край? Вовек мне не узнать сего.
Прощай, Любовь моя ты неотмирная, нездешняя.»
Северус произнёс вполголоса:
– Incendio!
И останки Квотриуса загорелись синим весёлым, колдовским пламенем, и сгорел Квотриус, во прах оборотилось тело его изуродованное. Остались лишь пятна на скале и камнях, но и их Северус, не прибегая к помощи Гарри, всё также молча, убрал одним лишь единственным Очищающим заклинанием.
Невозможно было стащить с останков Квотриуса его плащ, так размолол его камень. Поэтому Северус был вынужден сжечь останки вместе с одеянием.
– Да не прогневайся на меня, возлюбленный души моей, - тихо проговорил Снейп.
Гарри не понимал, за что душа Куотриуса может разгневаться на его любимого, но спрашивать не стал. Поттер только удивился, услышав из уст мага до мозга костей Северуса, библейское: «Возлюбленный сердца моего», но опять же хватило такта промолчать. Он понимал, что лишний здесь, когда Северус хоронит того, кого упорно называл «братом» и кто занимал половину его большого, но… чистого сердца. По крайней мере, юноше очень хотелось в это верить…
* * *
* Евангелие от Матфея, 21:19.