Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
Малфои содержали и пегасов, и тестралов, и для всех лошадей - маггловских ли, магических, требовались грумы и жокеи, чтобы лошади не застаивались подолгу в денниках, широких и чистых.
Люциус, распределив гостей, чаще всего, уже попарно, по спальням, а их, к счастью, хватило ровно настолько, чтобы занять и половину третьего «этажа Нарциссы», с чувством выполненного долга спокойно отправился в незапертую спальню к сыну.
Правда, перед этим благим делом его подзуживал оборотень, выпивший ещё за горячим. Он предлагал Люциусу себя, да в такой откровенной форме, что даже лорду Малфою стало стыдно. Прежде всего, за Хогвартс, чистый и неприступный, неподкупный -
Люц помнил, что этим обидным прозвищем наградили Северуса в студенческие годы Мародёры, среди которых был и этот самый Люпин, самый смирный из них. Однако именно он, имея мозги, почасту подзуживал Сири и Джейми на «подвиги» по низведению и курощанию его теперешнего, слава Мерлину, драгоценного кума.
– Не забудем, не простим,– пронеслось в голове Люциуса.
– Домогания вервольфа, признаться, изрядно утомили меня. Хоть он и… был хорошим другом Северуса и, наверняка, они видятся тайком и сейчас. Да даже в феврале Северуса видели в самом Хогвартсе! Но Ремус тогда как раз покинул должность Директора и скрылся в неизвестном мне направлении.
– А что, это идея! Переспать с оборотнем - ф-фу-у!
– но ради дела, удовлетворить его сверх меры и выспросить у него, смягчённого соитиями, всё, что он знает о Северусе. Да ради любимого паче чаяния кума я пошёл бы ещё и не на такое! Подумаешь, с оборотнем… С оборотнем, Люц, с оборотнем, подумай хорошенько!
Не-э-т! Не могу! Он же животное, нелюдь, а я вовсе не зоофил, нет!
– Решено, приглашу Люпина на soir'e, напою его дозела чем-нибудь покрепче шампанского и вин, значит, маггловским скотчем. Я видел, он налегал на скотч, значит, ему по нраву это низкосортное маггловское питие. Так вот, напою его и без всякого секса с «животным» возьму тёпленьким да расспрошу его, так сказать, с пристрастием. О, всего-то немного Imperio, и он выложит всё, что знает. А меня, будь я неладен, может, и не успеют вычислить.
– Но, может ведь и так случиться, что он и не знает ничего о затаившемся Северусе? Ведь он, то есть Северус, так и не появился в школе с самых тех нескольких визитов - наскоков до сих пор. А это значит только одно, нет, существуют два варианта.
Первый - он затаился где-то так, что и не знает о смене власти.
Второй - он всё знает, но скрывается от министерских ищеек под руководством этой одиозной фигуры - бывшего главного Аурора страны, а теперь ещё и временно исполняющего обязанности министра магии Вустера. И он… не видится с Ремусом.
– Ну что же, тогда я просто переведу пинту скотча на господина Директора, к слову сказать, превосходно воспитанного, если бы он не привязался с… таким целями ко мне.
А, может, всё же с оборотнем, а, Люц? Ну, хотя бы попробовать, всего-то разик. Что с тобой станется?
А ещё Люциуса раздражал он сам, собственной персоной, будучи не в состоянии послать прилипалу Люпина, куда подальше, как это принято в свете, когда партнёр или партнёрша не устраивают тебя. Да по-маггловски послать. Как они говорят? А, «отъебись, ебучий ёбарь, к ёбаным ебеням!»* * * * * Думаю, он
… О, как же страдала Нарцисса в одиночестве, обойдённая вниманием супруга! Ведь вместе со входом в возраст, развилась в ней грандиозная, нерастраченная ни с кем сексуальность. От того и флиртовала она со всеми подряд на таких редких балах… куда её выпускали, чаще всего, не выходя из дома. Люциус делал всё, чтобы развлечь жену, но… так редко и… не так, как хотелось бы ей.
Нарцисса хотела мужчину. Очень хотела, даже какого-нибудь худородного. Поэтому она отправилась на другую половину своего этажа, занятого «гостями» мужа. Она была в состоянии, близком по духу банде самосовцев в поисках спирта, то есть в желании поскорее обнаружить вожделенного одинокого, какого ни на есть, но мага. Да будь он хоть магглорождённым! Всё равно ведь маг, а главное - мужчина. Только бы найти хотя бы одного, ещё не востребованного!
До того перевозбудилась Нарцисса, подслушав сначала ругань, а потом привычную возню со стонами сына и мужа, что сейчас только с магглом не стала бы спать. Она убедилась в том, что в доме всё по-прежнему. Значит, что? Значит, можно провести долгожданную ночь с мужчиной и его таким желанным орудием. И Нарцисса после прислушивания возле дверей спален, откуда доносились животные звуки чужих безудержных сношений, добралась до двери, за которой кто-то не спал, а мерял шагами комнату.
Леди Малфой смело отворила дверь заклинанием, подчиняющимся только ей и только на её этаже, и обнаружила в спальне дивно красивого, замершего в изумлении от её вторжения, молодого мага. Волшебное чутьё, не подводившее её никогда, подсказало ей, что это не магглорождённый маг и даже не полукровка, а волшебник с небольшим числом чистокровных прародителей.
– Что ж, сойдёт. О, боги, Мерлин, как же он красив и… молод!.. Если повнимательнее присмотреться, он даже красивее Люциуса. Возьмёт ли он меня, сущую старуху в сравнении с ним?
– Милорд, позвольте обратиться к Вам с неожиданной просьбой.
Нарцисса замерла в ожидании ответа молодого мага.
– Вы, Вы миледи Малфой, не так ли? Я не ошибаюсь? Поймите, я не бываю в свете потому, что род мой насчитывает всего восемь поколений, но происходит от брака чистокровных магов. Они сошлись вопреки воле родителей, по любви. О, любовь, любовь!
– Да, я Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, и я хотела бы просить Вас об услуге, которая, надеюсь, не затруднит Вас, сэр…
– О, просто мистер. Мистер Гедеон Фасилиус Хэмпши.
– Хэмпши. А род-то знаменитый. Я даже помню одного Хэмпши, который чуть было не вошёл в Ближний Круг, но всё же не дослужился - провалил какой-то рейд. Так и остался в Среднем. Что ж, вдвойне лакомая рыбка, этот его сыночек. Да он желторотик совсем. Как бы и этот не оказался неумехой, но в отличие от покойного рара, в любовных делах.
* * *
* Сюрко - средневековая одежда, которую надевали, по примеру римлянинок с их многослойной одеждой, на ещё одно платье - цельнокроенное котт. Женское сюрко, как пару туника - палла, с рукавами и без, делали без рукавов.
* * Колеретт - вставка из белой тонкой ткани, заменявшая верхнюю часть лифа платья. Для парадной одежды её часто украшали ромбовидной выштвкой золотом и дорагоценнымир камнями.
* * * Атур-а-баньер - atour-a-bagniere (фр.) - головной убор эпохи позднего средневековья, состоявший из высокой цилиндрической шапки с закруглённым верхом (каркаса), покрытой вуалью в форме двух ниспадающих знамён.