Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
– Тогда чего же ты боишься?
– Того, что возьмёшь ты меня излишне… нежно и ласково, так, как хочешь ты, но не я. Я же жажду, чтобы вошёл ты в меня впервые с надрывом, на грани боли.
– Так не будет Вам этого ни-ког-да, ми-стер Пот-тер! Ни грана боли!
Только всеобъемлющая любовь и нежность, мой своенравный Прекрасный Маленький Принц, - закончил Северус нежно.
* * *
* Ария Пастушки из Интермедии оперы «Пиковая Дама» П. И. Чайковского. Опера переведена на все основные языки мира.
Глава 18.
От предвкушения скорого, вот уже сейчас должного случиться чуда, Северус ощущал
Лишь Венера Златокудрая царила в его сердце, властвовала так, что затмевала опасения души и дурные предчувствия разума. В сердце неведомым, нежданным, наипрекраснейшим цветком, похожим на махровую розу, но без шипов, во всей красе распустилась Любовь потаённая и вместе с тем хорошо ощущаемая, доготерпеливая, милосердствующая, не завидующая, не гордящаяся, не бесчинствующая, не ищущая своего, не мыслящая зла, не радующаяся неправде, а сорадующаяся истине. Любовь, которая никогда не перестанет, хотя и пророчества прекратятся и языки умолкнут, и знание упразднится. Эта роза без шипов - Любовь величественная - сейчас занимала его всецело.
Такая любовь, которая грозится перейти во смысл всей жизни Северуса, полностью соответствующая словам маггловского святого апостола Павла, проповедь которого прочитал Гарри ему и Квотриусу.
После которой Квотриус, видимо, поняв, что его любовь не такова, ушёл к себе, может быть, в себя… чтобы сочинить прекраснейший парафраз этого стихотворения о любви в прозе. Но он не показывал свою оду любви Северусу, если она, конечно, была написана.
Гарри чувствовал свою любовь иной - яростной, жёсткой, с любовной схваткой за обладание таким желанного Северусу его, Гарри, тела, укусами вместо поцелуев, многочисленными следами зубов и засосов на грубо облапанном теле, которые долго бы потом багровели, а рядом с ними вскоре появились бы новые укусы и засосы. Обыкновенной любви радостной, одной на двоих - нет! Нужна индивидуальная любовь Северуса и отдельная - Гарри. Только так Поттер видел любовь, не зная ничего о прелести настоящей любовной нежной и страстной прелюдии, видев только раз настоящее соитие Северуса с ненавистным его предком, но не зная о любви предельно осторожной и в первый, и несколько, множество последующих раз.
Нарцисса в замешательстве металась по спальне. Как это понимать?! Почему Гедеон не пришёл на званый бал?! Не пришёл, хотя бы, ради неё и… зелья?
Наконец, её осенило:
– Я же сразу поняла, что он очень нуждается, а сама сунула ему много, в его понимании, денег. Вот он и решил прикарманить их!
Так, значит, не полюбилась я его твёрдокаменному сердцу! А был он так пылок. Неужели только ради… своего удовольствия? Но, в любом случае, он получил его, и много раз. Так отчего же он пожалел денег на зелье и оставил меня беременной?
Да как он посмел, грязнокровка дементоров!
– Значит, мне осталась одна забава, сварить Абортирующее зелье самой. Но я уже просмотрела записи сына в толстенной тетради и не нашла там рецептур этого состава. Что же делать? А-а, спросить у сына. Он, наверняка, знает, раз сварил такое количество… ядов. Всё, что я нашла в его рецептурах, было ядами. И почему он так увлёкся именно этим своеобразным, мягко говоря, разделом Зельеварения? Я-то думала, сын увлечён Высокой Алхимией, а он… пачкался об яды. Непорядок это. Надо, надо осторожно рсспросить его о зельях, вытравливающих плод.
Но он же догадается, отчего у меня вдруг впервые за столько лет вдруг проснулся такого рода интерес к зельеварению!
А, всё равно иного выхода мне не остаётся, поэтому спрашивать буду при Люциусе, за завтраком. Уж ничего, как-нибудь потерпят моё присутствие, явно разрушающее их семейную… любовную идиллию.
И леди Малфой надела самое строгое платье, так не похожее на её вчерашний, сильно декольтированный и оставляющий открытыми руки, бальный наряд с пышными кружевами. В почти монашеском одеянии пришла она на следующее утро после бала на поздний завтрак. Но там присутствовали оставшиеся на ночь в Мэноре гости, и ей ничего не оставалось, как заказать эльфам мюсли с обезжиренным молоком.
Пока она вяло, без аппетита вкушала месиво из размолотых злаков, разбухших в белой водичке, носящей условное название «молоко», ей в голову пришла идея - уж если умирать, то с музыкой. Сиречь, позориться, так по-крупному, перед всеми. А пусть знают, что у леди Малфой, неприступной дамы, в то же время заядлой кокетки на балах, не более того, был любовник. Что лорд Малфой - напыщенный, злобный павлин - самый обыкновенный рогоносец.
– Скажите, дамы, кому-нибудь из вас, наверняка, приходилось избавляться от нежелательной беременности, не правда ли?
Все перестали есть, и не только упомянутые дамы, но и джентльмены, и собственные муж с сыном. Все навострили ушки.
– Мне нужен состав Абортирующего зелья, вы сами понимаете, по какой причине - я забеременела от нашей неземной любви с лордом Малфоем совсем недавно. Но… я не сумею разродиться. Уж и сына, - она сделала ударение на этом слове, - я еле родила, и это в девятнадцать. Сейчас же, если я не узнаю рецепт этого зелья, надо мной повиснет Дамоклов меч, и смерть моя от родов практически обеспечена.
– Но, миледи, Вы выставляете нашего семейного колдомедика в дурном свете.
Люциус едва сдерживался, чтобы не надавать шлюхе пощёчин перед всеми собравшимися за столом чистокровными гостями.
Да как она посмела! Да когда она успела? Да, в конце-то концов, зачем этой ледышке потребовался любовник?! Сидела бы себе в спальне и благородненько так мастурбировала. Так ведь нет, хуило хуёвое охуенное ей подавай, еби её в зад!
Люциус немного успокоился, по крайней мере, внешне и… улыбнулся жене. Он просто представил, как любовник ёб бы её в жопу, а она, как заправский гей, стонала бы и покряхтывала от удовольствия. Это сначала показалось ему очень смешным, но потом он опять загрустил.