Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
… Так ослепило и уничтожило его волю заклятье Великого Вечного, черномагическое, разумеется. На меньшее заклятье сейчас Снейп бы не стал растрачивать силы, и без того пришедшие в упадок от голодного, холодного дня и вечера. Они же так торопились найти саксонское поселение, но не знали, где оно, а потому без привала и перекуса отправились в разные стороны. Поселение в итоге нашёл Квотриус.
Он применил: «Указуй» к волшебной палочке, которую отдал ему брат. Нашёл в мозгу брата нужную «страницу».
Несмотря на плащ с волчьим мехом, Северусу было даже в прогретом маленькой печкой с
И так ему пришлось несладко черпать в себе силы на произнесение заклинания из области Тёмных Искусств, что неизвестно, кому пришлось горше - объекту воздействия или магу. Но Северус не собирался останавливаться на произнесении заклятья - оно было бы бесполезным без дальнейших слов:
– Накорми нас досыта и отведи в коптильню, достойный старец. Там пусть постелят мне и спутникам моим на ночь, а завтра к вечеру - чтобы был дом на отшибе.
– Уж не знаю, как вы внушаете мне мысли, достойные гости, но вот эта мысль явно чужая - этой ночью спать вам в коптильне, да чтобы рабы построили к завтрему дню уже новый дом для вас, римланахов, хоть и не хочется мне это…
– Никаких «хоть». Это приказ.
– Приказ так приказ. Вы своё дело сделали, сейчас отужинаете, чем Нектус послала, да и завалитесь спать в коптильне. Ой, чтой-то совсем вы мне голову заморочили со своим смешным деревянным оружием. А есть ли у вас оружие иное?
Старец оказался очень сильным магглом, и у него нашлись силы вовсю сопротивляться и Повелеванию, и заклятью Великого Вечного. Но, вот, силы изменили ему враз, и он проговорил быстро, комкая слова:
– Сейчас же пошлю рабов в лес рубить дерева. Ничё, и при свете факелов управятся. Да где прикажете соорудить себе дом, а, гости мои дорогие?
– Насчёт места для будущего дома распоряжусь я, Поттер Гарольдус Цеймс. Веди меня с рабами на западную окраину селения, там будет дом для нас троих. И пришли нам запасов, чтобы питаться мы могли от них, не бедствуя.
Гарри воспользовался временем, на которое заклятье Великого Вечного, ему… известное по давним урокам ведения боя, проводимых Северусом, тогда ещё не первым и единственным мужчиною, но профессором Снейпом, эдакой несокрушимой грудой тонкокостной плоти, всегда - да, всегда!
– опережающей все действия и выпады, и защиту юношы… тогда, в таких далёких тысяча девятьсот девяносто шестом-седьмом, вплоть до начала девяносто восьмого года, действовало.
В те незабываемые годы, когда он, Гарри, был мордредовым, нет, он боялся одного упоминания Мордреда окаянного, лучше - чёртовым Избранным, в те годы, когда в расписание его занятий входили уроки Магической Самообороны с профессором Люпиным и Навыкам Магического Боя с профессором, о, тогда таким нелюбимым, в отличие от того же милейшего Люпина, профессором Снейпом.
Никто среди студентов и не догадывался, что этот сальноволосый, крючконосый Слизеринский Ублюдок - граф, и каких преотличнейших, отменных кровей, что в его роду уже в начале пятого века оказался
– Всё вам будет, гости мои дорогие, по словам вашим. Садитесь же, вкушайте пищу, да не забудьте благословить богов своих за счастье, что я согласился на ваши весьма суровые требования, даже не просьбы.
– Благословим мы наших яростных, гневных богов только, когда скажешь ты, Тиуссудре, старец почтенный, что согласен будет народ твой на постройку каменного замка сыну твоему, ибо сие повелели нам передать тебе наши боги. Было нам видение от них, всем троим домочадцам единого, благородного ромейского дома. Не гостить пришли мы, но помогать замок строить чародейством своим.
Квотриус произнёс словеса свои, как всегда, велеречиво на латыни. Но сказал он мудро, хоть и несколько высокомерно, однако, на этот раз Снейп решил перевести, по возможности, дословно и обязательно упомянуть про «яростных и гневных богов», чтобы ещё больше застращать старца.
И старец застращался так, что заставил внучатую невестку свою, женщину хоть и глупую, но расторопную, жену внука - сына третьего, не являвшегося воеводой, а потому жившего всей семьёй, как и второй, и четвёртый сыновья в доме отца и деда своего, приготовить ещё и ячменную кашу с салом и вяленой бараниной - блюдо пиршественное, не такое простое, как яичня из дюжины яиц, на сале со шкварками.
У Северуса от обилия жирного опять разболелись внутренности, особенно заболели желчный пузырь и печень.
– Как бы тут, в чистом помещении, вылизанном языками невесток и рабынь, не блевануть эдак красиво и обильно, прямо на медвежью шкуру, что так уютно греет замёрзшие даже в валяной обуви ноги. А всё потому, что носков нет…
Не, не блевану, желчь успокоилась. Запью-ка пивком, раз покрепче ничего не дают, вот заразы,– думал Снейп.
Он наелся яичницей, был абсолютно сыт и даже не притронулся к праздничной каше, зато его спутники съели всё подчистую, пользуясь большими, полукруглыми, непривычно пышными кусками хлеба. Грубо выструганные подобия лжиц* так и остались лежать нетронутыми на выскобленном деревянном высоком столе, за которым нужно было сидеть на скамьях.
Нет, конечно, Северус ещё не забыл, как пользоваться ложкой, но он ел яичницу ножом для резки хлеба, нарезал остальным порционные куски с глазком незапёкшегося до конца, брызжущего во рту, желтка, которые они тоже ножами, потребованными у хозяйки, набирали на куски хлеба. Хлеб был дрожжевым и показался Снейпу страшно кислым и несолёным, в общем, полнейшая мерзость ноздрястая.
Странно, но и профессору, и даже Гарри, что было заметно по его елозанью, также вёл себя и Квотриус, показалось страшно неудобным… сидеть за столом. Куда лучше возлежать на мягких подушках и черпать необычную кашу с салом, но, слава всем милостивым богам, пахнущую привычной бараниной, плоскими длинными солёными хлебами.