Партизаны. Цирк
Шрифт:
— Это было бы плохо для нас обоих. Да-а, век живи — век учись. Я-то думал, что шантаж обычно начинается после свадьбы.
— Ты живешь в странном мире, Бруно, если считаешь, что честность и шантаж — одно и то же.
Бруно задумался.
— Ты можешь выйти замуж за бывшего величайшего воздушного гимнаста.
— Бывшего?
— А что? Никаких проблем! — Бруно взмахнул рукой, словно отметая препятствие. — Я сожгу за собой трапецию… то есть мосты, как гласит пословица.
Мария удивленно посмотрела на него.
— Вот так вот
— У меня есть и другие интересы.
— Какие?
— Когда станешь миссис Вилдерман, тогда и расскажу.
Когда еще это будет! Может быть, никогда. — Матримониальные вопросы явно интересовали девушку гораздо больше, чем поиск других занятий для будущего мужа.
— Можно пожениться послезавтра.
Мария снова уставилась на Бруно:
— Ты хочешь сказать, здесь? В этой стране?
— Упаси господи! Нет. В Штатах, по специальному разрешению. Можем вылететь завтра первым же самолетом. Никто нас не остановит. У меня куча денег.
С трудом переварив эту идею, Мария убежденно заявила:
— Ты сам не знаешь, что говоришь.
— Бывает и такое, — согласился Бруно. — Но только не сейчас. Я знаю, что говорю, потому что — и это не преувеличение — знаю, что мы в смертельной опасности. Уверен, что за мной следят. И более чем уверен, что за тобой тоже. Сегодня вечером за нами был хвост. Я не хочу…
— За нами следят? Откуда ты знаешь?
— Знаю. Потом расскажу. Но я не хочу, чтобы ты погибла. — Бруно задумчиво потер подбородок. — Если уж на то пошло, мне и самому не хочется умирать.
— И ты бросишь братьев? И мистера Ринфилда? И цирк? И вообще выйдешь из игры?
— Ради тебя я готов бросить все на свете.
— Ты что, испугался?
— Может быть. Давай сейчас пойдем в американское посольство и все устроим. Правда, рабочий день давно закончился, но они не бросят соотечественников в беде.
Мария смотрела на Бруно с полным недоверием. Затем недоверие сменилось чем-то напоминающим презрение, на смену которому пришло глубокое раздумье. И вот ее лица коснулась едва заметная улыбка, потом улыбка стала шире, и наконец девушка начала смеяться. Бруно наблюдал за ней с любопытством, в то время как трое друзей за соседним столиком недоумевали.
— Ты невозможен, — сказала Мария. — Тебе мало один раз проверить, тебе нужно делать это постоянно!
Не обращая внимания на ее слова, Бруно повторил свой вопрос:
— Ты меня слышишь? Ради тебя я готов отдать все. Ты сделаешь то же самое ради меня?
— Охотно. Отдам весь мир. Но только не тебя вместе с ним. Ты знаешь, что произойдет, если мы отправимся в посольство? Завтра же я улечу тем самым самолетом. А ты — нет. О, конечно ты останешься здесь. Не спорь, у тебя это на лице написано. Думаешь, ты такой непроницаемый Бруно Вилдерман. Все так думают. Ну, почти все. Но через три месяца у тебя не останется от меня никаких секретов.
— Этого-то я и боюсь. Ладно, ладно! Я устал и сдаюсь! Только пожалуйста, не рассказывай
Когда молодые люди подошли к двери, Бруно, словно о чем-то вспомнив, вернулся.
— Как выглядел этот человек? — спросил он, подойдя к Робаку.
— Среднего роста. Черноволосый. С черными усами. В черном пальто. Следил за вами от самого цирка.
— Не исключено, что у вас в купе есть жучки. Маловероятно, но лучше не рисковать. Пока!
Взявшись за руки, Бруно и Мария пошли по улице.
— Что для тебя эти трое? — с любопытством спросила Мария.
— Всего лишь старые приятели. Класть ради меня голову на плаху я от них не потребую. Парень в черном пальто, черноволосый — видела такого?
— Видела двоих, но они другие. У одного сальные светлые волосы, второй плешивый.
— Значит, тот тип отправился докладывать своему боссу.
— Какому боссу?
— Полковнику Сергиусу.
— Шефу полиции Крау?
— Он вовсе не шеф полиции в Крау. Он начальник тайной полиции этой страны.
Мария остановилась и посмотрела на него:
— Откуда ты знаешь? Откуда ты можешь это знать?
— Знаю, и все. Я его знаю, хотя он не знает меня. Ты забыла, что я здесь родился. Сергиуса я никогда не забуду. Разве можно забыть человека, который убил твою жену?
— Человека, который убил… О господи, Бруно! — Мария замолчала. — Но тогда он должен знать.
— Он знает.
— И в таком случае, он догадывается, почему ты здесь!
— Вполне возможно.
— Завтра я пойду с тобой. Клянусь. — В голосе Марии прозвучала истерическая нотка. — Но самолет, Бруно, самолет! Они же не выпустят тебя живым из страны!
— У меня есть дело, которое я должен сделать. И пожалуйста, говори потише. Этот тип с жирными волосами совсем близко от нас.
— Мне страшно. Я вся дрожу!
— Холод пробирает. Пойдем, я угощу тебя настоящим кофе.
— Где?
— В моем жилище, которое вызывает у тебя такую зависть.
Некоторое время молодые люди шли молча. Потом Мария спросила:
— Тебе не кажется, что если за тобой следят, то могли поставить жучки в твоей квартире?
— А кто говорил, что мы собираемся обсуждать состояние дел?
О состоянии дел как раз говорил Сергиус.
— И это все, что произошло? — спросил он у Алекса. — Бруно с девушкой вошел в кафе, немного поговорил с двумя мужчинами, которые уже сидели там, отвел девушку за отдельный столик и заказал еду. Потом пришел третий мужчина, присоединился к двум другим. Он подошел к столику Бруно, взял у него в долг деньги и вернулся к своему столику?