Парящий тигр
Шрифт:
— Защитник нашёлся! — Девица презрительно фыркнула. — Ну защищай, раз такой борзый.
Все уставились на него. И ждали. Сикстина тоже ждала. Значит, он обязан что-то сделать. Он посмотрел вниз и увидел, чем именно они запулили в Сикстину. Яблоком. Он рассматривал это яблоко довольно долго. А когда поднял глаза, все по-прежнему смотрели на него. Выжидательно. Что же сделать?
Роб опрометью бросился прочь. Спустя мгновение он понял, что сработало. Все бегут за ним. Да, они за спиной, можно даже не оглядываться. Ощущение
Зачем он это сделал? Зачем спасать кого-то, кто тебя ненавидит? Он не взялся бы ответить на этот вопрос. Он просто бежал. А потом прозвенел звонок. И его не успели поймать. На английский он опоздал, потому что добежал до самого физкультурного зала — оттуда до основного входа в школу путь неблизкий. Рисунок с тигром потерялся, но зато в кармане осталась записка мистера Фелмера, а это самое главное. В этой записке чётко сказано, что он может больше не возвращаться в школу. Никогда.
Глава 7
Денёк оказался во всех отношениях выдающимся. Началось с того, что Роб нашёл тигра. А в конце дня Сикстина Бейли села рядом с ним в школьном автобусе. Платье у неё совсем помялось и даже порвалось. От запястья к локтю тянулась длинная царапина, волосы стояли торчком. Она села на свободное сиденье рядом с Робом и принялась сверлить его своими чёрными глазищами.
— Тут больше сесть некуда, — пояснила она. — Все места заняты.
Роб пожал плечами.
— Лично я с тобой сидеть не жажду, — добавила она.
— Как хочешь. — Он снова пожал плечами. Главное, чтобы она не начала благодарить его за спасение.
— Как тебя зовут? — требовательно спросила она.
— Роб Хортон.
— Послушай, Роб Хортон. И запомни хорошенько. Ни-ког-да, ни-за-что не убегай. Они же только этого и ждут. А ты не убегай!
Роб обалдел от такой логики, даже рот открыл от изумления. А Сикстина смотрела на него как ни в чём не бывало.
Наконец она отвернулась и произнесла глухо и, по обыкновению, отрывисто:
— Я тут всё ненавижу. Тупой захолустный городишко, учителя — сплошная деревенщина. Во всей школе никто даже не знает, что такое Сикстинская капелла.
— Я знаю, — быстро сказал Роб. — Я знаю, что такое Сикстинская капелла.
Он тут же пожалел, что проговорился. Обычно он, когда что-то знает, признаваться в этом не спешит. Такая у него политика. Но отчего-то
— Спорим, не знаешь! — Сикстина презрительно фыркнула.
— Это такая картина. Как Бог творит мир, — сказал Роб.
Сикстина посмотрела на него пристально-препристально.
Сузила глаза, так что они превратились в едва заметные щёлки.
— Это в Италии, — продолжал Роб. — Там картины на потолке нарисованы. Фрески называются.
Его прорвало, точно по мановению волшебной палочки. Слова сами выскакивали изо рта друг за дружкой, круглые и ладные, как золотые монеты. И он уже не мог остановиться.
— А мне теперь не надо ходить в школу. Из-за ног. У меня записка есть. Мистер Фелмер, директор наш, отцу написал. Мол, родители учеников волнуются, что я заразный. Ну, что другие тоже таким заболеют.
— Я знаю, что такое заразный. Можешь не объяснять, — сказала Сикстина.
Потом она посмотрела на его ноги. И вдруг сделала что-то вовсе невообразимое. Она закрыла глаза, протянула левую руку и положила её на правую ногу Роба.
— Дай потрогать, пожалуйста! — прошептала она. — Я хочу заразиться.
— Ты не заразишься, — сказал Роб, удивляясь, какая у неё маленькая и тёплая ладонь. Он даже на миг вспомнил мамину руку, тоже маленькую и мягкую. Но Роб отмахнулся от воспоминаний. — Эта болезнь не заразная, — повторил он.
— Ну, пожалуйста, дай потрогать! — горячо шептала она, не отнимая руки. — Я так хочу заразиться, чтобы не ходить в школу!
— Да не заразный я! — повторил Роб. — Это просто из-за…
— Молчи! — приказала Сикстина.
Она сидела очень прямо, не шевелясь. Только губами двигала и то еле-еле. Все вокруг были разгорячённые, потные, все гомонили, смеялись, окликали друг друга, но шум обтекал этих двоих, словно их сиденье высилось островом посреди моря, неподвластное волнам и течениям.
Сикстина открыла глаза. Отняла руку и принялась водить ею по своим собственным ногам, точно втирала невидимую мазь.
— У тебя крыша съехала? — ошалело выдохнул он.
— Ты где живёшь? — спросила она, продолжая отчаянно тереть свои ноги.
— В мотеле. Называется «Звезда Кентукки».
— Ты живёшь в мотеле? — Она удивлённо подняла глаза.
— Это ненадолго, — пояснил он. — Пока у нас снова жизнь не наладится.
Сикстина посмотрела на него ещё внимательнее.
— Я буду привозить тебе домашние задания. В мотель, — сказала она.
— Не нужны мне никакие задания, — ответил он.
— И что? Не приезжать?
В этот момент их наконец заметили Нортон и Билли Тримангеры. Мучители Роба двинулись по проходу с недвусмысленными намерениями. Первый удар Роб принял с облегчением, почти с радостью: он избавлен от необходимости отвечать Сикстине. А это значит, что он всё-таки не расскажет ей о самом важном. О маме и о тигре.