Пассажир без билета
Шрифт:
— Заправь рубашку сзади!
Владимир заправил рубашку в брюки.
— Спасибо. А это новый партнер? — спросил Дадеш, кивнув в сторону Левки.
— Да. Знакомься. Лева. Это наш товарищ, замечательный артист и художник Сандро Дадеш.
— Вернее, Дадешкелиани. Дадеш — псевдоним. И артист и художник я далеко не замечательный, не верь.
Левка, скрывая смущение, пожал мягкую, как руку, ногу Дадеша. Обе ноги были сильно татуированы. Из-под обшлагов брюк виднелись изображения бабочек, кораблей, якорей. Рисунки были выполнены отлично.
—
— Я поэксплуатирую тебя, — сказал Владимир. — Надо вылепить новые маски лягушек. Сделаешь?
— О чем разговор!
— И я помогу, — предложил свои услуги Левка.
— А ты разве рисуешь? — удивился Владимир.
Левка вышел из гардеробной, вернулся с альбомом. Рисунки понравились всем.
— Хорошо! — похвалил Дадеш. — Порисуем вместе!
На его ногах уже были надеты перчатки без пальцев — митенки. Владимир подал ему фрак. Дадеш присел, ловко попал протезами в рукава, выпрямился, подсел к зеркалу, снял туфлю, дотянулся ногой до белого бантика-бабочки, поправил его, потрогал хризантему в петлице, надел цилиндр.
— Все в порядке! Набрось-ка накидку!
Левка накинул на плечи Дадеша легкий шелковый плащ на белой подкладке.
— Меня смотреть пойдете? — спросил Дадеш. — Новый трюк делаю.
— Обязательно!
Левка и Владимир с партнерами отправились в зрительный зал, сели у форганга.
— Он из очень старинного рода, — сказал Владимир. — Родился в Сванетии. Горец. Ногами может делать все. Ты сам видел. Даже бриться может. Снайпер замечательный. Художник. Мастер на все... ноги.
— И ест ногами?
— Конечно. А чем же? Он очень чистоплотный. И нож, и вилку, и ложку держит красиво, по всем правилам. Он и шить умеет. И вышивает отлично.
Раздался выходной марш из кинофильма «Цирк».
— Смотри, идет, — сказал Владимир.
На манеже появился Дадеш. Он сбросил с ноги туфлю, снял цилиндр, подкинул его к самому куполу и ловко поймал ногой.
— Здорово! — воскликнул Левка.
— Подожди. Еще не то будет! — сказал Владимир.
Сандро сел у ресторанного столика, взял ногами меню, полистал его, достал правой ногой из внутреннего кармана очки, подбросил их и поймал переносицей.
— Настоящий жонглер! — вырвалось у Левки.
— Да еще какой! Смотри, смотри дальше!
Дадеш снял с ноги часы, поднес их к уху, завел, переставил стрелки и положил на стол.
— А он и в жизни часы носит на ноге?
— Конечно. Не на протезах же!
К Дадешу подошла официантка, приняла заказ. Она никак не могла вытащить из бутылки пробку. Дадеш быстро ввинтил штопор, вырвал пробку, бросил ее вместе со штопором вверх, поймал пальцами на лету. Потом достал портсигар,
В зале дружно захлопали.
Дадеш подошел к мольберту и нарисовал угольком на бумаге портрет коверного клоуна. В конце номера выстрелом из ружья погасил свечку.
— Сила! Просто сила! — восторгался Левка. — А рисунки какие! Какой художник!
С этого дня Левка почти не расставался с Дадешем. Они рисовали, лепили головы лягушек, ходили стрелять в тир.
Однажды поздним вечером Левка проводил Сандро домой. Они стояли, курили. Из-за угла показались два пьяных парня.
— Дай прикурить! — обратился рослый к Дадешу.
Дадеш сдул пепел, перебросил языком папиросу из угла на середину рта, потянулся к парню.
— Эй, ты, «ручки в брючки», — грубо сказал парень, — не можешь дать прикурить по-человечески! — И толкнул его в плечо.
— Отойди лучше, плохо будет, — предупредил, бледнея Дадеш. — Понятно, да?
— Что?
Парень замахнулся, но ударить не успел: Сандро молниеносно сбросил туфлю, и ударил его в грудь. Тот упал навзничь. Приподнялся и, так ничего и не поняв, бросился наутек. Дружок последовал за ним.
— Вот это я понимаю! — восторженно воскликнул Левка.
— Я еще не сильно, — улыбнулся Дадеш. — И туфлю снял. А в туфле убить могу. Рычаг-то, знаешь, какой? Не то, что ваши руки!
Глава IV
Война
Письмо от детдомовцев пришло во Владивосток 22 июня. И Левка тут же сел за ответ.
«Дорогие ребята! Я жив-здоров. Работаю и учусь в школе, кончаю ее. Если бы вы знали, как я рад, что у вас все в порядке! Когда меня в начале сорок первого приняли в комсомол, я получил телеграммы из разных цирков. У меня замечательные друзья — Волжанские и Сандро Дадеш. Дадеш отлично рисует. У нас выходит стенгазета «Арена», мы ее вместе оформляем.
Очень интересно ездить. После отпуска, который я провел у Волжанских в Иванове, побывал во многих городах.
Я очень много репетирую. Володя хочет сделать из меня настоящего артиста. Сегодня в восемь вечера у нас премьера. Ну, вот, пожалуй, и все!
Привет воспитателям.
Мы остановились в гостинице «Челюскин», но все равно пишите мне на цирк».
Около семи вечера он зашел за Волжанскими. Вскоре распахнулась дверь, и ворвался лилипут Вася.
— Ребята, война!
— Да ну тебя к черту! — не поверил Владимир.
Все пробежали в номер напротив. Из окна было видно, как мимо гостиницы мчались грузовики и трамваи, переполненные красноармейцами и краснофлотцами.
— Пошли в цирк, — сказал Николай.
Представление не состоялось: зрителей не было. Владивосток к ночи был уже в полной боевой готовности. Всюду затемнение. Только в одном из домов на Пекинской ярко горели окна.