Пассажир без билета
Шрифт:
Панич объявил:
— Юный артист Лев Осинский — «Человек-змея»!
Левкино сердце застучало. Руки тут же вспотели. Страшно волнуясь, он вышел на сцену и раскланялся. Словно в тумане, стал наливать в стаканчик воду. Руки дрожали, не слушались, вода расплескивалась через край. Левка поставил стакан на лоб, сел на коврик и тут же уронил стаканчик. Вода полилась по полу. Не помня себя от стыда, Левка попятился на четвереньках, оторвал от пола задник и нырнул под него. В зале захохотали.
— Получай, чмур! — зло прошептал
Залепив вторую пощечину, Дойнов вытолкнул его на сцену. Левка снова «завалил» трюк и убежал в кулису. Получив еще одну затрещину, он с грехом пополам выступил и забился под стол в пыльном, темном углу. Из зала за кулисы прибежала Сабина.
— Где Лева? — спросила она у Дойнова.
— Вон твой жених под столом сидит, рыдает.
— Дрова, одни дрова! — чуть не плакал Левка с досады.
4
Дрова - провал трюка (цирковой жаргон).
— Да брось ты, все хорошо! — утешали Левку Сабина и жонглер Абашкин.
В Гурьеве Левка написал маслом портрет Сабины. Портрет получился на славу. Дойнов, увидев его, присвистнул.
— Может, ты и рекламу сумеешь делать? А то у нас не афиши, а черт знает что! Панич пишет, как курица лапой! Сумеешь?
— Конечно, сумею!
— И значок Госцирка сумеешь в углу намалевать?
Дойнов показал афишу с эмблемой девушки в полете на фоне трапеции, под надписью ГОМЭЦ [5] . Девушка тянулась руками к красной звездочке.
5
Государственное объединение музыки, эстрады и цирка.
— Сумею.
Афиши вышли замечательные. Все артисты наперебой расхваливали Левкину работу. Особенно восторгался Абашкин.
— А меня во фраке с хризантемой изобразить можешь?
— Могу, конечно.
— Сколько слупишь?
— Что ты, Паша! Нисколько!
— Ну, тогда подарю тебе что-нибудь! Красок куплю, бумаги, холста!
— Все у меня есть. В детдоме дали. Вот только если белил немного...
— Бочку достану! На одну хризантему и манишку, знаешь, сколько белил уйдет?
Когда все вышли из комнаты, Абашкин, кивнув на афишу, шепнул Левке:
— А девушка, знаешь, на кого похожа?
— Какая девушка?
— Не знаешь? Брось притворяться! Та девушка, что на трапеции?
— На кого? — спросил Левка сдавленным голосом, и уши его запылали.
— На Сабину! — весело сказал Абашкин и многозначительно подмигнул.
Левка ничего не ответил,
— Идем, что ли, жених!
На другой день с утра Левка и Паша Абашкин отправились покупать белила.
— Можешь снять шляпу-то! — сказал жонглер, когда они отдалились от дома.
— Нет. Я слово дал... — тяжело вздохнул Левка.
— Стойте, ребята! — крикнул сзади Панич, размахивая палкой. — Вы куда?
— На рынок.
— И я с вами. Мне новый аквариум нужен. Вчера разбил.
Купив в ларьке белила, они прошли на шумную, людную барахолку. С трудом протискиваясь сквозь толпу, подошли к забору, около которого среди всякого хлама Панич разыскал аквариум. За него пришлось отдать все деньги.
— А ну, кому ботиночки? Мировые ботиночки! Налетай! Хватай! Даром отдаю! — кричал верзила в сетчатой майке, раскручивая синие ботиночки, связанные за шнурки. — Эй, шляпа, ботинки бери! По дешевке! К твоему кокошнику как раз подходят!
— Бери, — сказал Панич. — Стоят!
— Красивые, — вздохнул Левка. — Да денег нету...
— Денег нет, так я их мигом заработаю, — сказал Панич. — Пошли за мной! А ты, парень, жди нас! Вернемся, заберем ботиночки! Никому не продавай!
Они остановились у пивной.
— Ты войдешь попозже, будешь набивать цену! — сказал Абашкину Панич.
Левка ничего не понял: «На что набивать цену? Чем Панич торговать собирается?»
В пивной было людно. Левка и Панич уселись за длинным столом, покрытым старой, липкой клеенкой. К ним подошла официантка. Панич сделал заказ.
«У него же нет ни копейки!.. Чем расплачиваться будет? — подумал Левка. — Ну и отчаянные люди эти артисты!»
— Сейчас карася поймаем! — тихонько шепнул Панич.
— Какого карася? — изумился Левка, покосившись на аквариум.
— Увидишь!
Панич приглядывался к посетителям. Его взгляд остановился на румяном толстяке, который сидел напротив. Медленно потягивая пиво, тот сдувал с кружки пену и, судя по всему, был настроен весьма добродушно.
— Подходящий карась! — шепнул Левке Панич и вежливо осведомился у румяного толстяка: — Сколько, извините, приняли внутрь?
— Четвертая!
— И хорошо проходит?
— Великолепно!
— А норма у вас какая?
— Кружек восемь выпью!
— За весь вечер?
— Конечно. Часа за четыре.
Официантка принесла заказ.
— А вы что же, только одну кружечку? — приветливо улыбнулся толстяк. — Маловато больно.
— Мне много не выпить... — пожаловался Панич. — Организм не принимает. Обидно даже...
Левка прыснул и чуть не испортил все дело.
В пивную вошел Абашкин с банкой белил в руках. Попросив разрешения, он занял место рядом с толстяком, заказал водки и пива.
— Рыбками интересуетесь, молодой человек? — спросил он у Левки, указав на аквариум.