Пастух Земли
Шрифт:
— Ирги чтят закон, — проговорил он на том же смешанном языке степи, на котором говорил и Бхулак. — Мы выслушаем тебя, нечестивец.
Вожди с облегчением уселись на свои места — они искренне почитали Змееногую, но среди них мало кто сомневался в бытии и мощи арийских богов. А те жестоко карали за попрание закона гостеприимства, в том числе убийство посланников.
Не обратив внимания на оскорбления Сулы, Бхулак заговорил:
— Ирги пришли в страну ариев и бились с нами. Ирги могучие воины, но арии победили.
Среди вождей послышалось
— Но я, райжа Гопта, спросил себя: «Зачем славные крепкие мужи убивают друг друга? Разве мало нам степей? Неужели иргам некуда больше пойти, помимо Страны городов?..»
Собрание примолкло, явно обдумывая эти слова. Молчал и Сула, но Бхулак чуял, что тот готовит собственный ход.
— Что нас разделяет? — продолжил убеждать Бхулак. — Боги? Но мы тоже почитаем Мать — наряду с нашими богами. Род? Но среди вас есть люди одного с ариями корня, а среди ариев — ваши кровные родичи. Месть за павших? Но разве все мы три дня назад не насытились ею?..
Он знал, что эти призывы найдут отклик в иргах — уставших от тяжёлой войны и желающих передышки не менее коровьих юношей. Но знал и то, что Змеи сделают всё, чтобы соплеменники их не услышали.
— Ведаю, что вы не хотите дальше воевать с ними, — продолжал давить он. — Но вижу и тех среди вас, кто хочет этого — ради своих безумных планов. Ради них они готовы сражаться до последнего ирга! И вы их тоже знаете…
Бхулак повернулся к Суле и вперил в него тяжёлый взор. Вожди молчали, но видно было, что слова эти отозвались в их умах. Однако Сула-наг явно уже собрался с мыслями и начал встречную атаку.
— Как ты осмеливаешься говорить эти слова, слуга ложных богов, когда ваши люди уже бегут от вас в лоно Змееногой? — язвительно осведомился он.
— Да, я вижу среди вас некоторых дасов, но большая их часть помогает нам против вас, — возразил Бхулак, давно разглядевший среди присутствующих полное ненависти лицо хохлатого Навека.
— Дасы? — глумливо рассмеялся Сула. — Да, они с нами. Но не только…
Он сделал приглашающий жест, и в освещённый круг вступили две закутанные фигуры. Когда они сбросили плащи, Бхулак испытал потрясение: перед ним стояли брам Аргрика и… Нойт.
— Вот жрец лжебогов, отринувший их ради Змееногой, — с торжеством провозгласил наг. — А вот великая провидица и говорящая с духами тех, кого арии называют дасами. И они пришли к нам, потому что не верят в победу арийцев!
Бхулак почувствовал, как с трудом завоёванное им внимание иргских вождей неуклонно переходит к Суле. В наставшей тишине Навек радостно проорал:
— Слава нагам! Смерть ариям!
Его поддержали несколько сидящих тут же змеелюдов в своих жутких масках, остальные ирги продолжали молчать, но изменение их настроя было очевидно.
— Зачем, Аргрика? — спросил Бхулак.
— Затем, что лучше наги, чем грязные дасы, дружбой с которыми ты осквернил священные вары нашей страны! — полным ненависти голосом проговорил жрец.
— Ты подговорил Сарату
— Плохо, что ему это не удалось. Но ты и так уже мертвец, — злорадно ответил Аргрика.
— А ты, Нойт?.. — Бхулак перевёл взгляд на девушку.
Но та промолчала и встала ближе к Суле, положив ему руку на плечо. По лицу нага мелькнула довольная усмешка.
— Скажи нам, Нойт-провидица, что говорят тебе твои духи про иргов и Страну городов? — попросил он, и странно было слышать, как смягчился его обычно резкий голос.
— Духи показали мне Мать, из которой выползали змеи и заполонили сначала Страну говоров, а после и весь мир, — потусторонним голосом нараспев произнесла Нойт, по-прежнему не глядя на Бхулака. — Потому я пришла сюда.
Сула же на него взглянул — с победной ухмылкой.
— Слава нагам! — вновь раздался голос Навека.
— Тебе больше нечего сказать нам, нечестивец? — осведомился Сула. — Тогда схватите его и пусть объявится Змееногая!
Несколько человек бросились к Булаку. Тот повернулся спиной к костру и выхватил меч. Он надеялся продержаться до появления Арэдви, хотя чем это всё закончится, не знал — скорее всего, ничем хорошим.
Но тут ирги разом издали изумлённый вопль. Костёр начал вытворять что-то невообразимое: пламя его выросло раза в два и стало похоже на огненный столб. И он тоже начал видоизменяться: пламя выпячивалось в одном месте, уменьшалось в другом — словно невидимый мастер лепил статую из глины. И наконец перед потрясёнными людьми предстала сотканная из огня огромная фигура женщины, чьё длинное переливающееся одеяние переходило в некий живой пьедестал из сотен извивающихся змей.
— Змееногая явилась за своей жертвой! — безумным голосом возопил Сула-наг и собрание отозвалось на это такими же криками.
Случилось именно то, на что надеялась Арэдви.
Страна городов, вара Аркаин. 1993 год до н. э.
— …Да, Арэдви, я понимаю, что единственный выход — говорить с иргами, убеждать их не нападать на нас снова. Только вот не понимаю, почему они должны согласиться. Они знают, что мы сильно истощены и победили на последнем издыхании.
— Они тоже ослаблены, потеряли много людей и, как говорят мои расчёты, большая их часть не хочет продолжать войну.
— А Змеи?
— Эти хотят. Но и их можно было бы уговорить, не будь вмешательства моего стационера.
— Причём тут Поводырь?
— Девяносто девять с долями процентов вероятности, что он координирует деятельность иргов, проецируя пред ними изображение их верховного божества.
— Змееногой?
— Да.
— Почему ты в этом уверена?
— Не забывай, что я сама часть Поводыря — была ей и остаюсь, хоть и работаю в данный момент автономно. Но процесс моего мышления подчиняется тому же алгоритму, что и у доминирующей системы. И я прихожу к тем же выводам — обладая схожей суммой фактов по той или иной проблеме.