Пастыри чудовищ
Шрифт:
— Не только он так думает, закатный, — пропела Аманда и махнула на прощание от двери рукавом. — Не забывай мою лекарскую — я пеку печенье по пятым дням девятницы.
САМЫЙ СТРАШНЫЙ ХИЩНИК. Ч. 1
«…частотны случаи когда небольшие размеры и
внешняя безобидность служат маскировкой —
впрочем, кровожадные намерения рано или
поздно обнаруживаются.
нападения практически не оставляет жертве шанса…»
Энциклопедия Кайетты
ЛАЙЛ ГРОСКИ
— Гроски. Или лучше Далли?
Арделл была даже излишне деликатна. Для той, кто только что ором и пинками разогнал гулянку Лортена, по временам пуская в ход кнут.
Я на гулянку был зван с утреца, но отказался, сославшись на нездоровую печень. Печень на самом деле точила крыса. Внутренний грызун упрямо утверждал, что вот, не надо бы мне после визита Тербенно нарываться ещё и на дисциплинарные нарушения.
Компания к Лортену прибыла буйная, сплошь из таких же ходячих разгуляев — да еще со взбалмошными красотками в придачу. Кутить компания начала с середины дня, а чудесить решила поздним вечером. Что начудесили пьяные оболтусы — этого я от загонов увидеть не мог. Зато в подробностях наблюдал, как к «Ковчежцу» несётся глотающая слёзы Йолла.
А потом от «Ковчежца» несётся что-то вроде очень серьёзно настроенного вихря с кнутом.
Вообще-то, я полагал, что в питомнике Арделл нет — её с утра носило где-то на вызове вместе с Мел. Наверное, Лортен полагал так же, когда собирал дружков. Дружки, надо думать, тоже что-то полагали. Например, что варгиня неопасна, раз ей нельзя убивать, да и вообще, она же девочка.
Я прибыл к резиденции Лортена, как раз когда Гриз доказывала гулякам, как они заблуждаются.
В сторонке от крыльца, сжавшись и скукожившись под своими волосами, плакала Уна. Иза, мамаша Йоллы, сидела по другую сторону крыльца — задрав юбку, икая и тупо мотая головой в ответ на тихие вопросы дочери. Слаженным хором вопили четыре разгульные девахи разной степени обнаженности. Двое лортеновских дружков лежали на травке, извиваясь после парализации, а Арделл как раз отвешивала с крыльца пинка третьему, припечатывая это резким:
— …больше здесь не видела!
Кивнула мне, развернулась и нырнула обратно в обитель Лортена — откуда тут же донеслись визги, невнятный ор: «Да я тебя… да ты хоть знаешь, кого…». Потом грохнуло, свистнуло, брякнуло — и к моим ногам спикировал следующий буйный. Лишённый штанов и подёргивающийся после кожи скортокса.
— Да у меня связи, — горько сказал бесштанный буйный в траву.
— Ужасная женщина! — завопил из своей резиденции Лортен.
Остальные гости высыпались на свежий воздух сами — кто ухохатывался, кто грозил распоследними карами. Двое или трое даже пытались магию применить — плохая идея в таком подпитии. Арделл отвечала залихватскими пинками, неуловимо ныряла под удары, захлёстывая кнутом конечности и раздавая команды: «Магию не применять — убьёте своих же! Все вон, кому сказано!» Лортен драматично метался меж визжащих дев, завывая: «О, сколь ужасна моя жизнь в этом постылом заточении!» Так что Гриз сперва наорала на тех, кто стоял
После этого Гриз отдышалась, окинула хмурым взглядом поле боя и утащила Уну, Йоллу и её мать навстречу к Аманде — та как раз спешила от «Ковчежца». Потом вернулась спокойная и поинтересовалась — как меня лучше называть.
— Да как хочешь — пока лупишь этой штукой.
Начальство немного смущённо потрогало кнут из кожи скортокса.
— А. Это… К сожалению, есть тип людей, которые не воспринимают спокойный тон. С животными в этом отношении проще бывает, честное слово. Далли. Или Гроски?
Вот ведь упёртая.
— Гроски, Лайл — как тебе подойдёт. Всё равно Тербенно орал про меня так громко, что и в деревне знают, небось.
— Хорошо. Лайл. А ты правда был законником?
Развёл руками: ну да, была такая страница в жизни.
— Не из слишком, правда, хороших, но…
— …занимался расследованиями? Да?
Под пристальным взглядом серых с зелёными разводами глаз стоялось как-то неловко. Крыса внутри извивалась от невозможности отыскать нужные слова. Не скажешь же: «Ага, занимался, в свободное время от обтяпывания темных делишек».
— Ну, мне, вроде как, говорили, что у меня к этому неплохие способности.
Тот, кто говорил — прибавил брезгливо: «Но ты ж всё равно ничего не добьёшься. У тебя есть и мозги, и чуйка, и понимание. Маловато только желания самому блюсти закон».
— Видишь ли, есть тут один вызов… странное и щекотливое дело. Думаю, навыки законника как раз могли бы пригодиться.
Рад стараться — а то мне тут как-то надо срочно показать, что Тербенно и близко не прав, и на самом деле мягче и пушистее меня в питомнике никого нет.
— Сделаю что смогу. Когда и с кем выдвигаюсь на вызов?
— С утра, — серые глаза с зелёными разводами чуть-чуть прищурились. — Со мной.
* * *
— Девочку погрызли неизвестные животные, — сходу зарядила Арделл, как только гиппокампы утащили водную карету вглубь. — Напали на двух сестёр. Старшая защищала младшую и серьёзно пострадала. Младшая просто перепугана до смерти.
Моё лицо прямо-таки лучилось вниманием и участием.
— Где ж они их так?
— В том-то и дело, что в доме, более того — в поместье. Фаррейны — не слышал? Аристократы второго круга, когда-то были в первом. Из этих древних семей, которые с ног до головы в почитании традиций. Одержимы тем, чтобы не выносить сор из избы, — так что никому не полсловечка. Они и обращаться-то к нам не хотели. За сутки дважды отменили заказ. Но настояла бабушка девочек. С ней я работала раньше, так что заказчик — скорее она, чем родители.
А родители, стало быть, будут не в восторге от нашего появления в уютном родовом гнездышке. Чудно, чудно. А какая чрезвычайная надобность тащить туда ещё и отягчающее обстоятельство? Я имею в виду меня — вряд ли там сходу поверят в мою благонадёжность.