Пасьянс червового короля

Тихонов Виктор Валерьевич

– Карусель, твою мать, загнали нас в угол.

– А если взять левее, - предложил Полковник.

– Нельзя, закрытый сектор. Его даже мутанты его обходят.

– А что там?
– Не удержался Король.

Сержант взглянул на него так, что тот только сглотнул судорожно слюну, и пожал плечами.

– Закрытый сектор. Место куда не ходят. Совсем не ходят. Возвращаемся на дорогу! Сутулый, как подойдем, постарайся поджечь эти кусты, может, удастся выкурить кошака оттуда.

Отряд повернул обратно под торжествующее мяуканье мутантов. Глухо ухнул выстрел огнемета, и кусты на обочине быстро занялись ярким пламенем. Король, было, облегченно выдохнул, но

прямо из огня вылетело гибкое кошачье тело, покрытое дымящейся шерстью. Одним огромным прыжком химера преодолела расстояние до отряда. Сутулый выстрелил еще раз, но заряд плазмы прошел мимо хищника. Раздались выстрелы, но химера уже приземлилась возле огнеметчика и одним неуловимым движением снесла ему пол головы. Каре пехотинцев в пробковых шлемах прорвал тяжелый танк. Организованное сопротивление сменилось беспорядочной стрельбой по несущей смерть твари. Один только Сержант невозмутимо держал на плече гранатомет, повернувшись к атакующей химере спиной. Он ждал, ждал и был готов. Прыгнувшая из засады вторая химера напоролась на его выстрел во время второго прыжка. Это было почти невозможно, но он попал. Мощная ракета, способная пробить броню танка не оставила химере ни единого шанса, изломанной плюшевой игрушкой рухнуло тело. Уцелевшая химера отпрыгнула к своей погибшей подруге и тут же скрылась за строениями, огласив деревню жалобным мяуканьем.

Трое бойцов в разорванных бронежилетах не смогли подняться на ноги. Двое уже не дышали, а разведчик Шалый с ужасом косил глаза на свою, развороченную ударом лапы, грудную клетку. Король не мог понять, почему тот еще жив. Сержант опустился на колени возле умирающего бойца. Петр впервые увидел человеческие эмоции в безжизненных глазах вояки, он плакал, даже не замечая того. Сержант торопливо достал аптечку и, глядя в глаза умирающему бойцу, вколол ему шприц обезболивающего, второй, третий, четвертый... разведчик уже затих, а тот никак не мог остановиться, отдавая последнюю дань своему бойцу.

– Достаточно, Сержант, - опустил руку на плечо воина Полковник.
– Его уже нет.

– Мы с ним в Легионе вместе лямку тянули, - глухо бросил Сержант, подымаясь. Потом он внезапно потянул к себе автомат Полковника и понюхал ствол.
– Крыса штабная, даже не стрелял.

Полковник съежился и поник под взглядом подчиненного. А за домами раздался вой химеры, полный горя и жажды мести.

БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ

– Впятером вломиться на базу Долга?
– изумился Гном.
– Горя ищите? Просто красавчики! Или идиоты...

– Не нравится, оставайся в камере, - огрызнулся Штопор.
– Сработали без пыли и шума. Только Ломоте леща дали, чтобы не блажил, и вот, конфисковали.
– В руке пьяницы плескалась квадратная бутылка с импортной этикеткой.
– На пробу.

Гном только пожал плечами и направился к выходу, покосившись на тяжа в костюме Башни. Во дворе базы стояла мирная тишина. Вряд ли вылазка сталкеров получилась бы столь успешной, если бы на базе околачивался привычный контингент бойцов. Но наследство, пресловутое наследство, корежило быт и нравы Зоны. Все свободные члены клана прокладывали путь к держи-дереву.

– Леща, говоришь?
– Скривился Бич, заглянув в караулку. Валявшийся на полу в луже крови Ломота уже не подавал признаков жизни.

– Не рассчитал, - повинился боец в экзоскелете.
– Он за стволом потянулся.

– Хреново, - констатировал Гном.
– Своего человека Генерал нам не простит. О! Наше оружие! Даже патроны не растащили. Уходим по-тихому или разнесем нахрен всю базу, раз уж терять нам нечего?

–

Неплохо было бы, - усмехнулся Бич.
– Но в другой раз, с нами клиенты. А это нафига?
– Удивился он, увидев Перископа, тащащего стремянку.

– Иначе не выберемся, - пояснил художник.
– Там по второму ярусу проход. Давайте в темпе, пока не началось.

Под прикрытием пулеметов тяжей, спасенные двинулись к дыре в стене.

– Повезло, что двое в экзоскелетах, - усмехнулся Гном.
– Простые бойцы эту глыбу бы с места не сдвинули.

– Ставьте обратно, - скомандовал Штопор своим бойцам, пропустив отряд в закуток перед ангаром с тропическим адом.
– Пусть гадают, откуда мы пришли и куда делись.

Тяжи сноровисто приподняли бетонный блок, один из них подлез под глыбу. Им не хватило нескольких секунд. Вышедшие из-за угла караулки бойцы Долга сначала удивленно замерли, потом открыли огонь по фигурам чужаков в экзоскелетах.

На этой дистанции стрелковое оружие не представляло особой опасности для закованных в броню воинов, но вмешался случай. Пошатнувшийся, от попаданий, сталкер выпустил балку из рук, и она рухнула, сминая и калеча нижнего тяжа. Ответная очередь из станкового пулемета буквально разрезала стрелявших пополам. Боец рухнул на колени перед своим товарищем, но было уже поздно, балка раздробила грудь сталкера в тяжелой броне, не выдержал запредельной нагрузки хребет экзоскелета и смялся вместе с позвоночником оператора. Новичок был мертв. Откинув забрало, уцелевший тяж вдруг нежно коснулся щеки, поцеловал друга в губы, всхлипнул совсем по-детски, а потом резко поднялся и передернул затвор пулемета. Уверенным неспешным шагом он направился вглубь базы, срезая выскакивавших из здания бойцов короткими очередями.

– Добряк, назад!
– Окликнул его Штопор, но тот даже не обернулся. Крупнокалиберный "Корд" в его руках методично и планомерно разносил базу Долга, не щадя ни обороняющихся, ни сами постройки Заводоуправления.

– Пошли, - вздохнул Перископ.
– Он выбрал месть. Я уже написал эту картину года три назад.

– Я, пожалуй, пулемет прихвачу, - нагнулся Гном над телом погибшего.
– Все-таки "Микроган", убойная тварь. А говорили, что его в единственном экземпляре сделали. Или это и есть тот уникальный агрегат? Хотя нет, калибр не тот. Хороший калибр, убойный.

Нажав на рычаг возле гашетки, он крутнул блоком стволов и с довольной улыбкой двинулся дальше. Бич только пожал плечами. Чтобы таскать на себе тяжесть многоствольного пулемета надо либо иметь экзоскелет, либо обладать физическими параметрами трех Шварценегеров сразу. Кажется, Гном именно это и был готов продемонстрировать.

Отряд форсировал полосу препятствий в ангаре и углубился в лабиринт развалин Промзоны, а на базе все еще истерично грохотали автоматы, бухали взрывы гранат, и на всю эту какофонию сухо и деловито отвечал пулемет Добряка.

– Сталкеры - геи!
– Вдруг истерично заржал Сынок, наконец поверивший в свое спасение.
– Мой рассказ о местных нравах будет пользоваться фееричной популярностью!

– Бич, ты где таких дебильных клиентов находишь?
– Поинтересовался Штопор.
– Рассказывать он собрался! Ты вернись живым за Периметр для начала. И запомни, убогий. Геи ходят у вас по Москве в розовых брючках со стразиками. А ребята были настоящими боевыми пидорасами, и я спокойно поворачивался к ним в бане своей старческой задницей, потому как любили они друг друга и при этом ни к кому со своей ориентацией не лезли, парады не устраивали и погибли как настоящие мужики, тебя, дурака, спасая.