Пасьянс червового короля
Шрифт:
– Куда теперь?
– озадаченно обернулся шедший впереди Гном.
– На всех выходах из Промзоны блок-посты Долга и они сейчас настороже. Будем прорываться?
– Есть у нас идея, мы же вылазку планировали!
– Гордо провозгласил Штопор, оглянувшись на Смита.
– Я вас через Выставку проведу.
– Да ты с ума сошел, - встревожился Бич. Область на окраине заводского района, где Зона, как на выставке, демонстрировала все известные сталкерам аномалии, считалась абсолютно непроходимой. Там даже не выставляли блок-пост, ограничиваясь редкими патрулями.
– Фигня вопрос. Я схему разгадал. Две аномалии справа отсчитываешь и в щель между ними и третьей, потом проходишь вперед пять
Тревожимый нехорошими предчувствиями, Вал обернулся на Смита... пожилой наемник умирал. Смерть еще не окончательно вступила в свои права, отброшенная странным заклятием Зоны, но было видно, заемная жизнь подходит к концу и Смит тратит все свои силы на то, чтобы держаться рядом со всеми.
– Веди, - вздохнул сталкер.
Выставка сияла ровным сиреневым цветом. Сколько Перископ ни вглядывался в просветы между аномалиями, он не видел обещанного Штопором прохода. Тот и сам озадаченно рыскал вдоль границы аномалий, щедро раскидывая по сторонам контрольные гайки.
– Но я же ходил! Три раза! Бармен хотел коньяк армянский мимо блок-поста пронести, подрядил меня. Я как раз в запое был, поиздержался. Вот он мне долг скостил, когда я из нычки три ящика притаранил.
– У тебя что, монолитовский костюм высшей защиты имеется?
– удивился Гном.
– К этой клоаке в обычной броньке даже близко подходить нельзя. Эй, Штопор, я не шучу, сейчас тебя "Жадинка" сцапает!
Старый пьяница резво отскочил от края поляны, светившейся всеми цветами аномальной активности: бледные розовые всполохи указывали на наличие "Карусели", голубоватые отсветы выдавали "Мясорубку", марево перегретого воздуха над "Жаркой" придавало поляне вид фантастического миража. Обычно аномалии малозаметны, маскируются среди травы или мусора, но здесь, на "Выставке", каждая смертельно опасная ловушка демонстрировала себя во всей красе, пугая и завораживая.
– Может они изменились, и теперь проход закрыт?
– Сдался, наконец Штопор.
– Черта с два они изменились, - проворчал Гном.
– Тут никогда ничего не менялось и еще сто лет не изменится. Сильно пьян был, говоришь?
– Ну, был. Седой тогда пропал, а мы дружили. Вот я и не удержался.
Никто из сталкеров не встречал Штопора трезвым, и если уж он сам заявлял, что напился, то это был запой просто космических масштабов.
– И ты в пьяном виде трижды прошел "Выставку"? Туда и обратно?
– А здесь ближе всего до схрона, где ящики лежали.
– Мдаа, - протянул Бич.
– Эффект неожиданный, но для нас бесполезный. Нам столько не выпить.
КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ ПЕРИСКОПА
" Полотно "Штопор, преодолевающий поле аномалий" нарисовано в стиле традиционного русского лубка. Старый пьяница предстает на нем в роли эпического богатыря, смело прущего напролом через коварные ловушки. Картина произвела фурор на выставке современного искусства в Париже в ... году и была куплена за смешные деньги. В смысле, Перископ долго смеялся, когда узнал, что нашелся ценитель, отваливший за это полтора миллиона зеленых . Хотя, разве может художник разбираться в современном искусстве? "
КОРОЛЬ ЧЕРВЕЙ
Поредевший отряд уходил вглубь Зоны. Полученный от Сержанта автомат убитого и запасные обоймы тянули к земле, но временами где-то сзади мяукала химера, и Король прибавлял шагу. Полковник на ходу терзал свой коммуникатор, пытаясь вызвать подкрепление, однако силы клана
– Проклятье, я не могу увести людей из Темной долины, - прорычал Полковник после долгих переговоров с операторами.
– Именно сейчас там столкнутся силы Монолита и Свободы. Величайшее сражение в Зоне! А мы можем погибнуть от клыков какой-то драной кошки.
Химера будто услышала Полковника и многообещающе что-то прорычала. А может и действительно услышала. Многие создания Зоны обладали телепатическими способностями. Она, то шла по пятам, то обгоняла отряд и неожиданно появлялась впереди, заставляя менять направление. Казалось, кошка ведет с Сержантом шахматную партию, стараясь поставить противника в невыгодное положение. Ситуация настолько не соответствовала обещанному Полковником комфортному путешествию, что Петр только кривился, вспоминая его высокопарные обещания. Он еще предъявит брюссельским мальчикам свои претензии. Этот любитель сигар и тщательного планирования пулей вылетит со своего кресла и пойдет месить грязь простым наемником. Лишь бы только дойти до Припяти первым. А если кто-нибудь придет к дубу следом за ним, не страшно. Петр не собирался оставлять брата в живых.
БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ
– Бич, в Интернете группа подпольная есть, "Синий кит". Детишек к самоубийству подталкивают. Так вот, по сравнению с тобой они гребаные оптимисты. То, что предлагаешь ты, это даже не самоубийство, это просто вселенская глупость. Тропой Гендальфа пройти невозможно. Циклоп нас тупо сожрет.
Гном был во многом прав. Подземный водосборник, имевший несколько выходов на поверхность за пределами Промзоны, считался непроходимым. Там почти не было, аномалий и не встречались мутанты. В водосборнике жил Циклоп, кровосос, матерый убийца, поселившийся в подземелье во времена, когда Черный Сталкер был обычным зеленым новичком, а Болотный Доктор младшим научным сотрудником в бункере ученых на Болоте. Кровосос уже тогда был могуч и неуязвим для отчаянных бродяг, пытавшихся очистить от мутантов лакомый кусок недвижимости. За прошедшие годы он стал легендой, а дорогу через водосборник объявили непроходимой. Дверь в подземелье даже не охраняли, умная тварь никогда не охотилась в обитаемых районах, будто понимая, что терпение их обитателей имеет определенные границы. Небольшая кирпичная будка, похожая на трансформаторную, торчала на задворках Промзоны, и сейчас беглецы со страхом смотрели за запертую на простую задвижку дверь, за которой начиналось царство Циклопа.
– Последние десять минут стрельбы на базе не слышно. Сейчас Череп подсчитает потери и организует прочесывание местности. Либо мы рискнем, либо ...
– Это Циклоп и у нас нет шансов.
– Я пойду один.
Слова упали как в пустоту. Даже клиенты, никогда не слушавшие о тропе Гендальфа, смотрели на Бича с изумлением. А он стоял у двери и молился, чтобы не подвел дар, полученный от Зоны. Бич Судей считал себя... художником. Недобрым художником, ибо он не рисовал картины, как Перископ, а подправлял действительность, и кистью ему служило огнестрельное оружие. В начале любой перестрелки он не спешил, просто наблюдая за противниками и представляя себе - вон тот будет выглядеть удивленным, получив пулю в лоб, этот свернется калачиком от раны в животе, третий... затем он стрелял. Практически не целясь, навскидку и почти не глядя на врага. Он просто исправлял действительность. А потом находил трупы: с дыркой во лбу, с раной в животе. Кровосос почему-то представлялся с мордой, развороченной каким-то страшным ударом. Пули из винтореза не могли нанести такие повреждения, и это несоответствие озадачивало. Бич подошел к двери, оглянулся... и облегченно улыбнулся.