Пасьянс червового короля
Шрифт:
– Бич, кажется, солнышко выглянуло, - почему-то шепотом сообщил полузадушенному навалившимися телами сталкеру Гном.
– Никогда еще не был так рад ясному дню в гребаной Зоне. Что это было?
– Туманы здесь... разные бывают. Слазь с меня, бегемот. Уже не опасно. В тебе что, двести килограмм?
– Не, сто. Сверху еще Шрам навалился. Вставай, болезный, только аккуратно. Нож мой к твоим яйцам приставлен. Оттяпает не хуже этого гребаного тумана.
– Гном поднялся, аккуратно поддерживая одной рукой покалеченного телохранителя.
Предосторожности сталкера оказались совершенно излишними. Помимо потерянной руки, валявшейся в грязи на дороге и все еще сжимавшей бесполезный Глок, предатель получил еще десяток длинных и глубоких порезов и выглядел откровенно паршиво. Гном стянул автомат с плеча телохранителя и оглянулся на тела, валявшиеся на дороге.
– Охренеть, вот где настоящая мясорубка. Я же говорил, нефиг лезть в этот гребаный туман.
– Да ладно, наложи, лучше жгут на культю, пока наш расчетливый продажный профи кровью не истек.
– А стоит ли? Он Башню...
– А мы его Сидоровичу доставим, пусть тот решает.
Шрам ощутимо вздрогнул. На гуманизм торговца он явно не надеялся. Но когда из-за груды труб на противоположной обочине появился последний член его команды, Шрам тут же попытался уравнять шансы.
– Артем, держи их под прицелом. Не дергайтесь, господа!
Но телохранитель не спешил исполнять команду. Подведя бледного, но совершенно целого Сынка поближе, он миролюбиво опустил автомат.
– Черта с два, - бросил он бывшему командиру.
– Из-за тебя ребята погибли, я следом не хочу. Тебя же предупреждали - Зона накажет, а ты пер нахрапом, как танк.
С последними словами наемник со стоном схватился за живот и со стоном опустился на землю.
– Зацепило?
– Догадался Бич.
– Пока этого тюфяка в укрытие тянул, - кивнул на Сынка телохранитель.
– Вроде даже кровь не идет, но что-то погано мне.
Быстрый осмотр показал, что невредимыми остались только Бич и Сынок. На спине у Гнома обнаружилось несколько кровоточащих порезов, однорукий Шрам избежал других серьезных ран, но был исполосован так, что казалось, что на нем не было живого места, а последний, оставшийся в живых телохранитель быстро бледнел, держась за живот.
– Пойдем в Промзону, - решил Бич Судей.
– С такой раной медицинские артефакты не справятся. Разве что "Темная Радуга", но где ее взять?
– А стоит ли?
– Подал голос Сынок.
– Я цел, вы тоже почти не пострадали. Ну а эти предатели... в конце концов, проблемы индейцев вождя не беспокоят. Они сами выбрали свою участь. Вы их даже предупреждали, причем неоднократно. Я засвидетельствую это на любом суде.
– Видишь ли, Сынок, - протянул задумчиво Гном, навьючивая на себя второй Бушмастер, оставшийся бесхозным.
– Суда не будет. У нас один гребаный судья - Зона. Но это не повод, чтобы звереть и становиться на четвереньки.
ДАМА ТРЕФ
– Это Промзона, владения Долга. Вход в нее разрешен всем сталкерам и кланам. Здесь, в общежитии у меня мастерская, где хранится амуниция, без которой в Припять лучше не соваться.
– Нас могут здесь искать, - встревожилась Птица.
– У отца братья, Петр и Павел, они способны на все.
– Искать, говоришь, - усмехнулся Перископ.
– Посмотрим, как у них это получится. Привал, - скомандовал он, и, зачем-то внимательно оглядев своих спутников, добавил.
– За полчаса, пожалуй, управлюсь.
Птица, как и любая женщина, знала, как сильно меняет лицо макияж. Но то, что творил Перископ было похоже на чудо. Достав походный набор красок и пару кисточек, он за десяток минут буквально создал своим спутникам новые лица. Птица вдруг стала немолодым, потертым жизнью сталкером, а ее муж худым, к тому же почему-то лысым и прыщавым подростком. Больше всего поражало то, что он упорно казался лысым, хотя на голове его были видны волосы. Птица так и не смогла понять суть этого волшебства и, не выдержав, он обратилась за объяснением к сталкеру.
– Люди даже не замечают, как много они на самом деле видят, - туманно объяснил художник.
– Поэтому их легко обмануть. Покажи им часть картины, и они сами придумают себе остальное. Сделай на лице несколько мазков с чертами лысого человека, и они даже не заметят волосы. Нарисуй ангелу рога и все увидят черта.
Птица замолкла в недоумении, пытаясь понять, какие черты лица присущи только лысым, и почему они важнее, чем волосы.
– Держите руки на виду и не делайте резких движений. Мы подходим к блокпосту Долга.
Дорога вела к небольшому зданию, служившему когда-то проходной и бюро пропусков приличных размеров завода. Бетонный забор, ограждавший Промзону, местами покосился, местами развалился совсем. Возле ближайшей к спутникам дыры красовалась надпись: "Не лезь, идиот, мясорубка". Их заметили. Двое крепких ребят в костюмах клана подошли к шлагбауму, перегородившему вход.
– Привет, Перископ, - уважительно кивнул, чуть ли даже не поклонился, тот, что постарше.
– Ты, смотрю, не один. Правильно. Народ в последнее время просто с цепи сорвался, палят друг в друга как в тире.
– Да вот, взял двоих спутников, - подыграл художник.
– Привет, Сутулый. Здравствуй, Проныра. Как у вас тут? Тихо?
– Да тоже постреливали вчера. Все из-за этих сумасшедших олигархов с Большой земли. Появились вдруг в баре какие-то темные личности, народ взбаламутили. Но Генерал порядок быстро навел. А то глупо как-то. Столько народу полегло, а им эти денежки даже и не светили. А сам Воронин тоже какого-то хомяка в Припять повел. Половину клана с места сорвал. Ну и нафига нам этот кипеж?