Пасьянс на красной масти
Шрифт:
— Так удобнее, — пожала она плечами. Откинула волосы и потеребила браслет. — Видишь ли, у каждого из нас есть свои недостатки. Только большинство людей пытается их скрыть. Я поступаю по-другому. Я стараюсь их преувеличивать. Эффект тот же, люди тебя не угадывают. Я сейчас одна против всех. Кругом враги. Опереться не на кого! И я решила разыгрывать из себя сумасшедшую миллионершу. Кому охота с такой связываться?! Ведь от нее можно ожидать чего угодно! Пойми, я не желаю ничего отдавать. Не собираюсь! Моя логика проста: у вас были договоренности с Федором?
— Так не получится, — заметил я уверенно. — Слишком большие деньги.
— До сих пор же получалось! — улыбаясь, возразила она. — Даже от Ломового мне удавалось скрываться!
— Это ненадолго.
— Посмотрим! — ответила она самодовольно. — Я не хочу работать с бандитами! И буду защищаться всеми возможными способами! Если потребуется, побегу в милицию. Поставлю на ноги всех! Денег у меня хватит, чтобы подкупить полгорода! Я не хочу уступать. Я обязана думать о будущем. Не только о своем, но и своих детей.
— Ты имеешь в виду еще и старшего сына Федора?
— Ну да! — ответила она просто. — А кто, кроме меня, о нем позаботится?!
4
Из клуба мы вышли далеко за полночь. Лошадиная доза спиртного никак не сказывалась на манере ее езды. Мы промчались по затихшему черному городу и остановились у подъезда обычного девятиэтажного дома.
— Вот здесь я иногда живу, — негромко пояснила она. И не глядя на меня, добавила отрывисто: — Ты зайдешь?
На мгновение у меня перехватило дыхание. Но в следующую секунду я уже овладел собой.
— Нет, — ответил я не задумываясь. — Спасибо. Может быть, в другой раз.
— Почему? — Она посмотрела мне прямо в глаза. Вопрос прозвучал почти по-деловому. Я не люблю
прямолинейности в интимных отношениях. Между близостью и спортивными упражнениями в тренажерном зале все-таки существует некоторая разница.
Сказать по правде, мне ужасно хотелось дотронуться пальцами до ее фарфорового лица и ощутить вкус ее капризных губ. Меня тянуло к ней. И так же сильно отталкивало. Она чересчур бередила меня. С ней мне было мятежно и беспокойно. Своей вызывающей манерой она как будто что-то пыталась мне доказать, может быть даже не сознавая того. И порой я невольно откликался на этот вызов и тоже начинал вести себя с какой-то ненужной демонстративностью. Мне это не нравилось.
Кроме того, со стороны все выглядело так, словно вырвавшаяся на волю из клетки женщина спешит насладиться запретной свободой, для чего подбирает первого встречного. Я не желал быть первым встречным. Я вообще не стремлюсь быть у женщины первым. Меня больше привлекает перспектива стать последним.
— Уже поздно, — ответил я дипломатично.
— Торопишься к жене? — презрительно усмехнулась она, сразу опять замыкаясь.
— Скорее, не спешу увидеть фотографию мужа в траурной рамке. — Я начал немного раздражаться и впадать в ее тон.
— Неужели ты думаешь, что я привезла бы тебя в нашу
Наличие у нее холостяцкой квартиры, вероятно, означало, что я далеко не первый, удостоенный подобного приглашения. Мне сделалось неприятно.
И ее, и моя охрана уже стояла на улице, ожидая, пока мы выйдем из машины. Я посмотрел в окошко на их угрюмые физиономии, потом на ее лицо, красивое и нетерпеливо-капризное. Она не допускала мысли, что ей могут отказать.
— В сумку или подарок? — спросил я вслух.
— Какой подарок? — растерялась она. — Ты о чем?
— Видишь ли, — принялся объяснять я. — Время от времени я привожу к себе девушек. Предполагается, что проституток среди них нет. Но с утра я всегда даю им денег. Некоторые берут легко. Другие обижаются, и я сую им в сумку. Особо ранимым я объясняю, что не успел купить им накануне подарок. И прошу сделать это самостоятельно. От моего имени.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — с досадой перебила она.
— Чтобы завтра ты не совала мне в сумку деньги, — отозвался я. — А то я стану плакать и уверять, что я не такой. Лучше сделай мне подарок.
— Я не собиралась предлагать тебе денег! — Ее глаза широко распахнулись. Она была шокирована.
— Почему? — удивился я. — Это было бы последовательно. В духе всего твоего сегодняшнего мироощущения. Без этого картина останется незавершенной.
Ее лицо переменилось. Она вздернула подбородок и сжала губы.
— Дверь открывается справа! — отрезала она. — Я тебя больше не задерживаю!
— Спокойной ночи, — сказал я. Выбрался из салона и двинулся к своей машине.
Гоша уже придерживал мне дверцу. Но в эту минуту Хасанова выскочила и кинулась следом. Каблуки простучали дробь по асфальту. Догнав меня у машины, она рывком развернула к себе и вцепилась в лацканы пиджака. Охрана оторопела. Но ей не было до этого дела.
— Ты что себе вообразил! — выкрикнула она, и ее голос гулко разнесся по темной безлюдной улице. — За кого ты меня принимаешь? Ты! — Она задохнулась. — Ты! Да я… Ты понимаешь, идиот, что я в первый раз за шесть лет надела короткую юбку!
Я с трудом разжал ее пальцы и поправил пиджак.
— Тогда в следующий раз выбери себе костюм по размеру, — посоветовал я.
И в эту секунду я получил увесистую пощечину. У меня даже зазвенело в ушах.
Я не возбуждаюсь, когда меня бьют. В этом смысле я старомоден. Я стиснул зубы, молча залез в машину и тронулся с места. Плавно и с достоинством. Без визга тормозов. Я надеюсь.
— Слушайте, как у вас это получается? — с восхищением спросил Гоша, когда мы отъехали.
Я опустил зеркало и осмотрел свою физиономию в зеркало. Щека горела. На скуле были видны две царапины от ногтей. Я не был уверен, что семейному Гоше следовало учиться у меня именно этому.