Пасьянс на красной масти
Шрифт:
Так прошло несколько минут. Потом она отстранилась и сделала глоток остывшего кофе.
— Администрация завода давит на суд, — заговорила она прерывисто. — Наверное, уже в понедельник все мои счета будут заблокированы. Начнется опись имущества. Я с утра дала распоряжение убрать деньги. Это, конечно, капля в море! Но, боюсь, в такой спешке даже то, что есть, увести не удастся. Нельзя же в одночасье, без подготовки обналичить миллион долларов. Да и среди моих директоров больше половины — предатели. Надо что-то срочно решать с
Я кивнул. Хотя с трудом представлял себе, что именно можно было решить за выходные. Тем более, что из нас двоих она о своем имуществе имела представление самое смутное, а я — так вообще никакого.
— Слушай, — вдруг встрепенулась она. — А что если продать эти акции азотного завода твоему Храповицкому? Миллиона за два, а?
Я скептически покачал головой.
— Во-первых, он столько не заплатит. А во-вторых, у нас не хватит времени оформить сделку должным образом.
— Можно сделать это задним числом, — не сдавалась она.
— Он на это не пойдет, — ответил я уверенно. — В таких вопросах он в последнее время стал очень осторожным. А тут слишком большой риск.
Она помолчала.
— Значит, остается Собакин, — вздохнула она.
— Что ты придумала с Собакиным? — спросил я настороженно.
— Поехали, он сам тебе расскажет. Он уже давно ждет нас в своем офисе. — Она вскочила.
4
Неказистый офис Собакина располагался на первом этаже обычного пятиэтажного здания и занимал две комнаты. Миновав тесную приемную с ощипанной невзрачной секретаршей, мы вошли в небольшой аккуратный кабинет. Собакин тут же поднялся из-за стола.
— Что вы будете, чай или кофе? — спрашивал он, пожимая мне руку.
— Рассказывай, Илья, — поторопила Хасанова, бросаясь в неудобное дешевое кресло.
— Собственно, идея не моя, — начал Собакин. Он дождался, когда я сел и лишь после этого опустился на свое место. — Ирина позвонила мне утром и рассказала о проблемах с заводом. Я посоветовал ей срочно спасать активы. Я говорил об этом в прошлый раз, — добавил он виновато, как будто ему было неловко напоминать о своей правоте и том, что к нему не прислушались. — Одним словом, Ирина хочет оформить сделку между нашими фирмами. — Он замялся, заглянул мне в глаза и тут же отвел взгляд, словно побаиваясь. — По продаже этих самых акций. — Он вновь запнулся. — Задним числом, — закончил он с трудом, заговорщицки понизив голос.
— Да ты объясняй прямо! — нетерпеливо перебила она. — Смотри. — Она подвинулась ко мне, схватила лист бумаги, карандаш и начала чертить. — Мы хотим оформить фиктивную сделку. Как будто Федор, еще до своей смерти, продал эти акции Илье за какую-нибудь смешную цену, ну, скажем, тысяч за тридцать долларов. С отсрочкой платежа. Допустим, на месяц. Сделка оформляется соответствующим числом. На следующей неделе Илья перегоняет мне деньги. Суд их, конечно,
Акции передаются Илье и выводятся из-под удара до тех пор, пока я не найду покупателя.
— Ты хочешь подделать подпись Федора? — уточнил я.
— Вовсе нет! — возразила она. — Во всех фирмах у Федора были исполнительные директора с правом подписи. Директор фирмы, на которой числятся акции, уже сегодня утром подписал все бумаги. Осталось только поставить печати и зарегистрировать. Если ограничиться одним месяцем, то даже бухгалтерию подчищать не придется. Мы успеваем в квартальный отчет.
Я был поражен.
— Ты хоть понимаешь, что ты собираешься сделать? — спросил я, уставясь на нее.
— Ой, только не надо читать мне нотаций о том, что нехорошо обманывать завод! — отмахнулась она. — Они там воруют сотнями миллионов! А сейчас им позарез надо отнять у меня последнее!
— Да при чем тут завод! — повысил я голос. — Ты собираешь подарить акции, стоимостью в два миллиона долларов, постороннему человеку! Эта сделка не будет иметь обратной силы, ты знаешь об этом?!
— Илья — не посторонний! — запальчиво возразила она. — Мы знакомы почти десять лет!
— Прошу прощения, — вмешался Собакин. Я заметил, что когда он сидел, то всегда держал спину прямо, не откидываясь в кресле и не забрасывая ногу на ногу. — Но я вовсе не настаиваю на том, чтобы это были мои фирмы. Это вполне могут быть и ваши, или чьи-то еще. Главное, чтобы человек, которого выберет Ирина, был абсолютно надежным.
— Все надежны, пока не дашь два миллиона! — грубовато усмехнулся я. — Где только потом искать этих надежных!
Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, словно изучала.
— Этого нельзя делать, — повторил я твердо.
Она упрямо тряхнула головой, встала с кресла, вплотную подошла ко мне и положила руки мне на плечи.
— Хорошо, — спокойно произнесла она, касаясь моей щеки прохладными губами. — Ты меня убедил. Я отдаю их тебе. Я тебе доверяю.
Меня словно обожгло. Я все еще не привык к мгновенным перепадам ее настроения. И растерялся. Не знаю, что меня поразило больше, ее внезапная готовность ввериться мне или отсутствие сомнений в том, что я без колебаний приму за это ответственность.
— Но у меня давно уже нет своих фирм! — ответил я.
— Вы работаете в огромной системе, — поддержал ее Собакин, спеша снять с себя подозрения. — Вы или Храповицкий можете приказать любому из ваших директоров. Они не решатся вас обмануть.
Если Собакин и был уязвлен моим недоверием, то не показывал этого.
— Нет, — покачал я головой. — Исключено. Храповицкий не согласится. А без него я не имею права отдавать такие приказы.
Ирина вернулась в кресло и, запрокинув голову, вытянула ноги.