Пасьянс в четыре руки

Граузс Елена

— Кира, ты это чувствуешь?

— Да, — та вышла из лифта, но свернула в сторону, противоположную нужной. — Это Марк. И я не хочу, чтобы он тебя видел. Марк — это не Артем и не Илья. Его не обманешь фокусами, как Артема и он не пылает ко мне дружескими чувствами, как Илья.

— От Ильи совершенно другое ощущение, даже когда он фонит и в «модусе». Пики тяжелые, но это… — горько и как-то неприятно. Не мерзко, просто не так. — Мне не нравится «трефовый» привкус. Я понял. Предлагаешь поскучать в уголке и не отсвечивать, пока он не уйдет.

— Лучшим выходом было бы вообще уйти. Но он уже

знает, что я здесь. Так что да, ты «скучаешь в уголке», пока я не закончу. Там, — она кивнула в сторону, — холл. Посиди, журналы полистай. Я узнаю, что ему нужно, а когда он уйдет — позову тебя.

— Ненавижу глянец, — поморщился Влад, но покорно шагнул в холл. — И все-таки, лучше бы я пошел с тобой.

Спорить он не стал, добрался до небольшого уютного холла, расположился в большом мягком кресле напротив огромного панорамного окна с видом на проспект, и прикрыл глаза. В голове шумело.

Марк сидел в приемной, грациозно закинув ногу за ногу, и вдумчиво изучал «КоммерсантЪ». Рядом на столике лежала внушительная стопочка изданий самого разного профиля, начиная от «Комсомолки» заканчивая передовицами «Times» и «Daily news». Идеально сидящий костюм, тускло сияющий циферблат дорогущих часов и начищенные до глянцевого блеска туфли. Делец до кончиков ногтей.

Он поднялся со своего места, едва только Кира вошла в приемную. Мягко, очень вкрадчиво, что при его росте и худобе было, в общем-то, достаточно удивительно. Обычно движения высоких худых людей кажутся ломкими и порывистыми, а сами люди — угловатыми. Марк не казался ни угловатым, ни ломким, ни неказистым. Марк был Марком. Аристократичным, холодным и отстраненным.

Он вышел из-за столика, откладывая газету и, взяв Киру за руку, легко тронул тонкие пальчики губами, обозначая поцелуй. Всего только жест вежливости. Утонченный мужчина приветствует даму. И не важно, что дама способна к своим ногам полгорода уложить.

— Марк, какой сюрприз, — улыбка Киры была роскошной и ледяной. Истинная Королева — королева всегда. Даже если на ней джинсы и майка. — Чем обязана твоему визиту? — она повернулась к замершему Игорю, слегка кивнула, словно говоря «меня ни для кого нет», и вошла в свой кабинет. Подняла опущенные на ночь жалюзи и присела в кресло перед панорамным окном. — Прошу. Выпьешь чего-нибудь?

— Нет, благодарю, — качнул головой Король Треф, устраиваясь в кресле напротив хозяйки. — Твой секретарь весьма вежливый и учтивый молодой человек. Что до моего визита, то, на мой взгляд, он вполне логичен в свете последних событий.

— Логичен, — Кира повернулась к окну, любуясь панорамой города. С Марком у нее всегда были… странные отношения. Чуть пафосные, полные официоза, никогда не пересекавшие черту пристойности и элементарной вежливости. Марк никогда не относился к ней с таким пренебрежением, как Артем, но что творилось в его голове, Кира никогда не могла предугадать. А еще, казалось, он начисто лишен эмоций. Безусловно, отличная защита, но она заставляла Киру немного нервничать. — И, судя по тому, что ты здесь, у тебя есть, что сказать по этому поводу. Я слушаю.

— Артем был у меня вчера, — Марк спокойно опустил руки на подлокотники кресла и нахмурился. — Мы просидели всю ночь над аналитикой и архивами, но так

и не пришли к определенным выводам. Сбивает с толку очень многое. К примеру, финансирование селекции «карт». — Слово «селекция» он произнес с видимым усилием и отвращением. — Это длительный процесс и результат его невозможно пронаблюдать в «здесь и сейчас». Люди — не новый сорт помидоров. Не вяжется этот «селекционер» с «искусственными картами». Артем предположил, что это разные люди. Но его доводы показались мне не особо убедительными. Он уехал от меня в пять, и… и теперь я думаю, что он мог узнать за то время, пока ехал от меня куда-то, чтобы в десять быть застреленным возле бизнес-центра, в котором расположен твой офис.

Внутри пожарной сиреной завыло чувство опасности, и Кире пришлось приложить усилие, чтобы не выдать собственное волнение.

— «Селекционер»? Финансирование? О чем ты говоришь? — Кире пришлось напрячь память, но та упорно твердила, что Артему они с Владом об этом даже не заикались. Весь разговор велся только вокруг «искусственных карт».

Марк вздохнул так, будто его очень долго и очень настойчиво доставали и терпение его готово вот-вот лопнуть. Очень сдержанно и очень корректно он улыбнулся, а потом принялся объяснять:

— В отличие от покойного Темы я никогда тебя карикатурной блондинкой не считал. Тема говорил об «искусственных картах». Что касается меня, то я давно наблюдал за теми, кто ведет подпольные аукционы. Несколько раз мне даже удавалось вернуть «трефы». Но зачастую попросту не хватало денег и я начал отслеживать покупателей. В последние годы «карты» скупали несколько человек, одним из них был еще один новопреставленный… кстати, слабенький иллюзионист.

— Тогда и законченной дурой меня тоже не считай, — улыбка Киры была острой. Казалось, кровь закипает от адреналина. — Артем никогда бы не поехал к тебе обсуждать «аналитику и архивы». Он был одиночкой. И добрых чувств к тебе он тоже не питал. И да, я хотела бы знать… покупателей, — вопрос о том, с чего вдруг у Марка, не самого бедного человека, вдруг перестало хватать денег не выкуп «карт».

Марк прищурился. Руки его взметнулись, и кончики пальцев соприкоснулись.

— Хорошо, — наконец тонко улыбнулся он. — У меня была информация, которой не было у него и наоборот. К тому же, архив «треф» куда более детален чем любой другой. У меня пропала Дама, Кира. И это не шуточки. Рита не выходила на связь, не появлялась, никто ее не видел. Она не покидала страны и она все еще жива, в противном случае я бы почувствовал. Я просил Тему подключить его каналы. Взамен поделился интересовавшей его информацией.

— Не вижу связи, — Кира не стала юлить. — Архив, твоя Дама, информация… И все в один день? Я не верю в такие совпадения, Марк. Что тебе нужно от меня?

— Тема — иллюзионист, Кира. Я не верю в то, что он мертв. Я скорее поверю в то, что собственную смерть он инсценировал. Он задавал очень интересные вопросы. А потом уехал. Мне не нравится, когда из меня пытаются сделать идиота, — невозможно-аристократичные черты лица заострились. Теперь он больше походил на древнего Носферату, какими их обычно рисуют фильмы и книги. Тощий, бледный и отталкивающий. — Всего два слова, Кира. Туз и Джокер.