Пасьянс в четыре руки
Шрифт:
— Если я не отвлеку тебя своим сопением, то с твоего дозволения, я просто посижу тут, — Влад потер лицо ладонями и съехал в кресле пониже, зарываясь носом в воротник курточки. — Надеюсь, я не храплю и не разговариваю во сне.
— Это будет даже забавно — послушать, о чем ты говоришь, — Кира встала и подошла к своему столу, опускаясь в кресло. — Чайник и кофемашина — в приемной. Думаю, если поищешь в холодильнике, то даже найдешь пару бутербродов.
— Пойду-ка я закрою приемную. Нечего шататься всяким странным личностям, — он заставил себя снова выбраться из кресла, выйти в приемную и, не обнаружив
«Ты не нужен ей… ты им не нужен… ты обуза… меньше чем пустое место… тебя выпьют досуха и бросят… дурак…»
Он проснулся рывком, застонал, сжавшись на диване. Неожиданно больно, будто кто пытается прорваться внутрь, через плоть, через мышцы, вгрызаясь в тело глубже, глубже, оседая в нем занозами…
«Идиот… ты как все западешь на нее… это неизбежно…»
Дышать нечем. Воздействие. Болезненное. Острое. Мощное. Взрывающееся внутри ледяными осколками. Но… нет, невозможно… на него же невозможно воздействовать!..
— Кира… — стон был придушенным. Влад скатился с дивана и почти ползком рванулся к двери в ее кабинет. Пальцы бессильно царапали гладкую поверхность, пока не зацепились за ручку. Дверь открылась, и он рухнул на пороге, сдавленно охнув от удара.
— Влад?.. — девушка повернулась к нему, а потом вскочила, чуть не опрокинув кресло, и кинулась к нему, глядя на него полными страха и непонимания глазами. — Влад, что случилось?! — почти упала на колени рядом с ним, обняла за плечи, прижимая к себе. — Влад… — и замерла в неудобной позе, словно парализованная, застонала, ослепленная чудовищным выбросом энергии. Шепот тысячи голосов наполнил голову, казалось, что вокруг нее собирается тьма, а из нее смотрят сотни пар глаз. Горящих, уродливых. НЕТ! Воздействие… это только воздействие. Надо успокоиться… Но сердце упрямо рвалось из груди, заполошной птицей стучась о ребра.
— Чувствуешь? — просипел Влад, вцепившись в нее, точно в спасительный якорь. — Даже меня… цепляет… Это Марк?..
— Марк… — губы шевельнулись, но голоса просто не было. Страх. Внутри бешено пульсировал страх, от которого заходилось сердце. Сознание пыталось выпутаться из липкого удушающего тумана, но словно соскальзывало, раз за разом все глубже погружаясь в серую хмарь. А потом… все исчезло. Резко, мгновенно. И Кира почти рухнула на Влада, задыхаясь.
А дальше… Вспышка сознания — лифт и бледное лицо рядом, закушенные белые губы. Следующая вспышка — салон машины, маячащий рядом невнятным призраком охранник.
Влад аккуратно вел машину. Почти зеленый от напряжения. Кажется, он сам был готов вот-вот вырубиться, но он только сильнее закусывал губу, кровящую после ночного разговора с Ильей.
— Ты как?..
Кира сглотнула вязкую слюну и осторожно огляделась. Ее машина, Влад за рулем, мимо проплывают витрины. Она что, отключилась? С негромким стоном она сжала ладонями виски:
— Плохо. Но жить буду. Что это было?
— Очень сильное воздействие. Сильнее даже чем в «Андеграунде», — Влад прижался к бровке и припарковался, со стоном прикрыв глаза. — Кажется… Короля Треф у нас больше нет.
Эмоций не было никаких. Никакой жалости. Никакого
Кира, мгновенно забыв про себя и собственное самочувствие, выпрямилась, судорожно ища телефон. Вытащила искомое из кармана и набрала номер Короля Пик.
— Ну давай, родной, давай… Где ты там…
Илья не брал трубку долго, так долго, что сердце и без того бешено бьющееся в груди, вдруг испуганно замерло, трепыхнулось, пропустило удар и судорожно сжалось. Только не Илья… Только не он! Когда в динамике едва слышным шелестом послышался голос Селина, стало ясно: он жив и совершенно точно зол. В бешенстве. В ярости. И эта ярость растекалась по салону автомобиля ядреной смесью пряностей, от которой сам себе начинаешь казаться огнедышащим драконом.
— Я чувствую, Кира… Хорошо что моих никого нет… Это так похоже на Марка.
— К черту Марка! С тобой все в порядке? — почти прорычала девушка.
— Да что со мной станется? — выдохнул Илья, справившись с собой. — Я в студии, с Сашкой песню писали, а тут как накроет, — за раздражением пряталась боль. Ему действительно было больно.
— Остались только мы с тобой, да? — Кира нервно всхлипнула, отворачиваясь к окну. — Почему мне не страшно?
— Просто я убью за тебя. И ты об этом знаешь, — теперь в голосе слышалась вымученная усталая улыбка.
— Саша рядом с тобой или мне приехать?
— Александра здесь, не дергайся. Думаю, что как минимум на пару суток мы здесь застрянем. Я планировал альбом свести наконец. Да и без телохранителей я теперь никуда. Дурость какая.
— Постарайся выжить хотя бы ради меня, ладно?
— Постараюсь, Кир… И ты не оплошай.
— Люблю тебя, — шепнула Кира и сбросила вызов. Откинула голову на подголовник сидения и закрыла глаза. — Илья, наверное, единственный, кого не трогает моя Масть. Хотя… мы стали с ним близки еще до того, как меня инициировали. И к тому моменту, когда я вошла в полную силу, между нами уже случилось все, что только могло. Нам нужно домой.
— Мы едем, — Влад не кивнул. Впрочем, и не сказал даже, скорее едва слышно шевельнулись губы. Этот всплеск отдавал чем-то неестественным. Совсем как если сравнивать свежие вишни и вишневую начинку в конфетах. Химия.
«Люблю тебя».
«Ты ей не нужен».
Наверное, их остановили бы где-нибудь только для того, чтобы проверить, не пьян ли водитель, не обкололся ли до полного одурения. Ну не ползают по городу машины с черепашьей скоростью. Только было страшно. Просто страшно. И к этому чувству Влад потихоньку начал привыкать.
Он слабо помнил, как добрался-таки до знакомой парковки у парадного дома Киры. Как заглушил двигатель. Как выбрался из машины. Он почти не помнил, как помогал выйти из салона Кире, как они вместе дошли до лифта, поднялись на этаж. Ощутимо тряхнуло его, когда он нашарил в кармане ключи и открыл дверь в квартиру.
«Ты ей не нужен».
Мысль засела в голове, навязчивая, глупая мысль. Но такая логичная. Не нужен. Это она ему нужна. Как воздух нужна. Без нее он — покойник. Пока что живой, дышащий, но заранее, заведомо покойник.