Пасьянс в четыре руки

Граузс Елена

Мысль как грязь въелась под кожу, проникла в тело, грибницей разрастаясь внутри. Отчаянно хотелось содрать ее с себя, пусть даже вместе с кожей. Мерзко…

— Мне надо в душ, — он довел девушку до гостиной и усадил на диван. — Ты в норме?

— Да, — Кира слабо, но улыбнулась, уже действительно придя в себя. — Уже все хорошо. Марк был «черным», просто, похоже, это случилось слишком близко. Поэтому меня так и… срубило. Душ ты знаешь где. Чистое полотенце там тоже должно быть.

Дважды говорить не пришлось. Футболку Влад содрал с себя еще в прихожей, но джинсы вполне цивилизовано повесил в ванной на крючок. Правда, после того, как почти что «с мясом» выдрал пуговицу. Его тошнило, но не выворачивало только по

той простой причине, что кроме кофе он с утра ничего не съел.

Эта грязь была всюду. И казалось, будто даже под кожей собираются тонкие потоки и текут вместо крови по венам.

Он отмывался яростно, точно пытался снять мочалкой кожу. Не раз и не два флакон геля выскальзывал из дрожащих рук и с грохотом падал на пол. Но ругаться сил не было. Он не чувствовал себя чистым даже тогда, когда к телу невозможно стало прикасаться, не вызвав легкой боли. Тогда он просто сжался в комок и сел на дно ванной, позволив упругим струям воды бить по плечам и покрасневшей спине.

Кончики пальцев сморщились. Перед глазами поплыл туман.

Из ванной он вышел в густых клубах пара, красный, как вареный рак. Без сил опустился на диван и прикрыл глаза.

— Влад?.. — Кира появилась на пороге бесшумно. Уже в домашней одежде, босиком, она дошла до него и провела ладонью по его щеке. — Ты как?

— Жив, наверное, — он вымученно улыбнулся и потянулся за мягким нежным касанием. — Главное, чтобы в порядке была ты, — он зажмурился, а потом шепнул. — Мне кажется, что я его слышал. Я знаю, что этого быть не может, что у меня почти максимальный иммунитет и… все равно мне кажется, что я его слышал.

— Марка слышал? — Кира нахмурилась и устроилась рядом с Владом, забравшись с ногами на диван и сжав его пальцы. Понятно, почему он так выглядит… — Максимального иммунитета не существует, а уж иммунитета от воздействия Треф — тем более. Что он говорил?

Влад открыл глаза и посмотрел на нее. Очертил взглядом лицо. Внимательно. До мельчайшей черточки, будто силился запомнить ее такой.

— Что я тебе не нужен. На самом деле — это я без тебя жить не буду.

Кира поджала губы, удерживая крепкое ругательство на кончике языка. Ну, Марк, ну сволочь… Значит, он все-таки знал. Знал, что Влад — ее Туз. Но откуда?

— И ты поверил в это?

— Если отбросить эмоции? Это логично. По сути, я создаю тебе проблемы. Не отрицай, это так. Тебе приходится думать о том, что я могу нахвататься энергии, что я могу сгореть, вместо того, чтобы думать о брате или проблеме с «искусственными картами». К тому же, я больше не могу помочь с расследованием, и выходов в Департаменте у меня осталось не так много. А если Клейменов истинную причину увольнения моего озвучил, то я стал персоной нон-грата у своих же, — он царапнул мягкую обивку дивана ногтем. Звук прошелся по позвоночнику неприятной волной. — Я могу в это поверить. Но не хочу. Очень не хочу.

Кира тихо рассмеялась. А потом чуть придвинулась и, мягко надавив на затылок, коснулась губ, раскрываясь. Позволяя Владу читать свои эмоции. Тревога, страх, уже забытая обида, легкая нежность, тепло, спокойствие. Все, что он вызывал в ней. Весь он.

Влад обнял ее, притягивая к себе за талию. Застонал от неимоверного облегчения.

— Почему ты не с ним?

Кира уткнулась лицом в его шею, обнимая, и зарыла глаза. Спрашивать о ком Влад говорит, было глупо.

— Он — мой друг. Мой самый преданный, самый важный и самый любимый мой друг. Я знаю его столько, сколько помню себя, с самого детства. Он старше, но всегда защищал меня, возился со мной, вместо того, чтобы играть с другими мальчишками. Димка был болезненным, пугливым ребенком, я всегда чувствовала себя старше, поддерживал его и защищала. Именно он сделал меня сильной. А Илюша… Я всегда была его маленькой принцессой, а он — моим рыцарем. В детстве это была наша самая любимая игра.

Рядом с ним я не Королева, а просто девушка. Его принцесса. Он знает меня так, как не знает никто. Все мои слабости, все мои маски. Без него меня бы давно не было. А секс… Просто так вышло. Это случилось почти сразу после его инициации. Тогда это ему было нужно, а кроме меня он никого к себе не подпускал. Я вылечила его. А потом ему пришлось лечить меня. Когда после разрыва с мужем от одной мысли о близости меня мутило, Илья был рядом. Он и вытащил меня. Заставил снова почувствовать себя желанной. Вспомнить, что секс может приносить не только боль.

— Ты любишь его. А он любит тебя. Даже мне это понятно. Это чувство. Это не привычка, — было хорошо, просто сидеть рядом, вжавшись друг в друга, вдыхая знакомое уже тепло. — Как бы я хотел любить так же.

— Это… — Кира с силой зажмурилась, часто дыша. — Это больно. Да, ты прав — я люблю его. Всю жизнь его одного. Но вместе нам не быть: однажды он ясно дал понять, что у нас будущего нет и… что он не хочет. Просто не хочет. Ему лучше так, как есть. И, наверное, он прав. Встречи, беседы, ни к чему не обязывающий секс и ощущение каменной стены.

— У каждого свои причины, — Влад кончиками пальцев погладил ее собранные в косу волосы. — Я… не стану оправдывать его. Просто этот разговор с ним очень четко дал мне понять одно: он любит тебя. Так сильно, что готов отпустить, лишь бы только не потерять. Он готов защищать тебя от всего, как и ты сама. Может, тогда он не мог поступить иначе, а теперь вы просто решили, что иначе не срастется, — он немного помолчал, а потом неуверенно произнес: — Расскажи мне о нем. О своем муже. Пожалуйста.

Кира заметно напряглась, и Влад несильно сжал ее плечи.

— Может, это и глупо, но я хочу знать о тебе все.

Кира заставила себя расслабиться. Все уже закончилось. И давно закончилось. Даже если вспоминать об этом до сих пор больно.

— Я знала его давно. В старших классах учились вместе. Он пришел к нам в десятом и сразу стал звездой. Красивый, дерзкий, обаятельный… По нему все девчонки сохли. А я… Не знаю уже, не помню. Другие проблемы тогда были. Но когда он на одной из школьных дискотек зажал меня в уголке, я от души ему врезала. А потом еще и посмеялась. Он разозлился и пообещал, что еще меня достанет. И однажды вечером он подкараулил меня у подъезда. Вот только не рассчитал, что Илья будет со мной. В общем, он Нику тогда здорово физиономию подпортил, даже шрам остался. Никита от меня отстал, но за красоту свою подпорченную возненавидел.

Мы не виделись какое-то время, и я вообще о нем забыла. Тем более Илью инициировали, потом — меня, да и Димка начал с ума сходить… И встретились мы с Ником уже года через два. Случайно или нет — не знаю. Илье тогда пришлось уехать надолго по делам семьи, а Никита уже был Червонной Дамой, почти такого же уровня, как Димка сейчас. Ты сам видел, на что способна эта масть. У меня тогда даже шансов никаких не было: куда там вшивой Десятке до Дамы. В общем, я влюбилась, как мне тогда казалось. Совсем голову потеряла. Готова была хвостиком за ним ходить, смотрела щенячьими глазами, на все была готова. А он… Ему удовольствие доставляло надо мной издеваться. И не только морально. Нет, он не бил меня, просто… почти насиловал. Я помню боль. Каждый раз, когда я была с ним, он превращался в зверя. А мне нравилось тогда. Мне казалось, что это он из-за страсти ко мне так голову теряет. Дура, — Кира вздохнула судорожно, зажмурилась. Сердце опять начало колотиться в горле, словно она снова вернулась в те дни. — Я никого не видела, никто для меня не существовал, кроме него. И когда он предложил выйти за него замуж, мне казалось, что счастливее меня нет на свете человека. Я была просто счастлива. Мне так казалось. А Ник… Он просто мстил. Не мне. Илье. Но это я сейчас понимаю, а Селин об этом никогда не узнает.