Пасынки чудес
Шрифт:
– У тебя хорошие камни, Фируз. Но, боюсь, это не то что я ищу.
Ювелир, уязвлённый в профессиональных чувствах, засопел.
– Было бы лучше, если бы ты объяснил, что ищешь. У меня есть статуэтки нужных тебе размеров. Будешь смотреть?
Шуофкан неопределённо
– Кстати, есть вот такая штука. Привёз чёрный купец из-за Песчаного моря.
Осторожно взяв кончиками пальцев, Хан-Го разглядывал короткий кинжал, целиком сделанный из куска горного хрусталя. Только на рукоятке неизвестный мастер сделал накладки из белой кости.
– Уж не знаю, где он взял её, но камень так не обрабатывают уже сотни лет. Видишь, как грубо сделано лезвие?
Как заворожённый, Хан-Го вглядывался в прозрачную глубину. Если найдётся хоть малейший след, что кинжал использовали в ритуалах, для волшебника он будет бесполезен. Ему нужна «чистая» от связи с любыми божествами вещь.
– Могу уступить тебе его за полцены. Скажем тысяча дирхемов.
– У меня сейчас нет этой суммы. Триста я пришлю тебе сегодня, остальное получишь в следующем месяце.
– Нет, – Косой Фируз даже стал дышать громче, чуя наживу, – Тысячу он стоит сегодня, а завтра будет стоить две. И отдам его, только после того, как услышу звон монет.
С удивлением Хан-Го оторвался от кинжала и взглянул на ювелира.
– Помнится, ты должен был мне услугу, Фируз.
– Услугу, но не деньги. Кинжал стоит тысячу сегодня и две с завтрашнего дня.
– Ты просишь слишком много,
– Не хочешь – не бери. На хороший товар всегда найдётся покупатель.
Пальцы ювелира потянулись к хрустальному лезвию.
Хан-Го вышел из лавки и аккуратно прикрыл за собой дверь. Щёлкнул пальцами, и железный засов намертво запер вход. В тёмной комнатке, рядом с кривоногим столом, лежал Косой Фируз. Мёртвый от жадности и остановившегося сердца.
Вернувшись домой, Хан-Го занялся приготовлениями. Хрустальный нож следовало укрепить, чтобы не сломался в самый ответственный момент, и заточить до бритвенной остроты. В ход пошла магия: тайные символы, выписанные на лезвии кровью чёрного петуха; кипящие, без огня, эликсиры, в которые шуофкан погружал клинок; страшные слова, произносимые только в темноте.
Его прервали. Опустив нож в очередной сосуд с густой жидкостью, Хан-Го почувствовал, что в дом вошёл чужой. Оставив драгоценность, шуофкан вышел во внутренний дворик.
– Здравствуй, Хан.
Его ждал учитель Балх. В старом полосатом халате, с простой тюбетейкой на седых волосах, больше похожий на дехканина, чем на могущественного волшебника.
– Ты давно не был у меня, учитель.
– Кажется, я приходил сюда лишь раз. В день, когда ты вошёл в Малый круг.
Хан-Го улыбнулся. В тот день он устроил праздник, пригласив старших шуофканов. И впервые позволил себе отбросить маску серьёзности и беззаботно веселиться.
Конец ознакомительного фрагмента.