Пасынок судьбы. Расплата
Шрифт:
И, с другой стороны, если кабель действующий, – надо как-то заизолировать ломик, иначе меня убьет током!
Одежда моя здорово отсырела, и в качестве изолятора не годилась. Я уже начал прикидывать, как оторвать кусок кожи от ботинка, и вдруг вспомнил про ремень! У меня на брюках брезентовый, прорезиненный ремень, который мне выдали вместе с «камуфляжкой» в «Залпе»! Помню, как кто-то из ребят пошутил, что такие ремни выдают только в трех местах – в стройбате, в дисбате, и у нас! Боже, как давно это было! Словно и не со мной, словно я все это видел в кино, или читал
Плотно, в два слоя, обмотав ремнем половину железяки, я закрепил обмотку шнурком от ботинка, проверил на свету – вроде бы ничего!
И только я полез на дверь, собираясь попробовать перерубить кабель, как послышались шаги – Паганель! Я не успел!
Спустившись с двери, я застегнул бушлат, поднял высокий воротник, закрыв лицо, чтобы в случае чего газ не сразу попал в дыхательные пути и глаза, сжал ломик и застыл сбоку от двери. Мною двигала холодная решимость, даже боль от ран куда-то отступила – будь что будет, но я постараюсь подороже продать свою жизнь!
Луч фонарика через окошко осветил камеру, пошарил по полу, выхватив из темноты мою смятую рубашку, остатки свечей, мусор…
– А-а-а! Прячешся! – раздался полный злобы голос Паганеля: – Ну-ну, прячься, не долго тебе осталось! Но ты мог бы спасти свою жизнь! Ты слышишь меня? Я понимаю, ты отважный парень, настоящий мужчина, ты под пытками не сознался, где груз! Я даже восхищаюсь тобой! И я хочу предложить тебе сделку – я выпущу тебя, разумеется, после того, как ты скажешь, куда ты спрятал сокровища кургана! Мало того, я даже возьму тебя в долю! Тебе ведь нужны деньги, не так ли? А мне нужен помощник, хотя бы для того, чтобы перевезти сокровища в надежное место! Судаков с твоей помощью перешел в лучший мир, а больше у меня нет знакомых, которым я мог бы довериться! Ну как, ты согласен?
Я собрался с мыслями и произнес, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– Все разговоры после того, как ты принесешь мне воды, поесть и лекарства – мазь от ожогов! Понял, гнида?
Я не верил Паганелю ни на грош, поэтому мне надо было протянуть время и закончить свою работу. Что касается его грубой лести, то я пропустил ее мимо ушей – предупреждение Слепцова о хитрости Логинова крепко засели у меня в мозгу.
– Да-да! Конечно! – залебезил Паганель за дверью, в окошечко протиснулся и упал на пол камеры объемный пакет: – Там все, и лекарства, и еда, и свечи!
Я внутренне возликовал – у меня будет свет! Теперь надо отправить этого гада подальше, а когда он, взбешенный, вернется, у меня все будет готово!
– С чего ты решил, что я – человек, которому можно довериться? – спросил я, лихорадочно придумывая, что бы такого сказать Паганелю про ящики.
– А у меня нет другого выхода! Ты с самого начала показался мне именно тем парнем, с которым можно иметь дело. Судаков был хорош всем, кроме одного, но очень важного качества – уж очень он любил деньги! Да и нутро его насквозь прогнило! Все эти его уголовные штучки – ненавижу их! Честно говоря, я собирался избавиться от него сам, после того, как он привез бы мне клад из кургана!
– Но этот клад
– А кому же, интересно, он принадлежит? Николай убит, Денис Иванович болен, и ему уже ничего на этом свете не понадобиться! А что касается Бориса, то этот бычок хорош только для того, чтобы возить на нем воду! Я, я единственный могу владеть сокровищами ариев! Ты даже не представляешь, какие это бешеные деньги!
Голос Паганеля наполнила такая страсть, такая алчность, что я невольно усмехнулся – вот где талант пропадает, ему бы в рекламе сниматься: «Ах, как я люблю йогурт „Данон!“».
Паганель снова заговорил:
– Может быть, тебя смущает, что я причастен к гибели Николая, травме Профессора или убийству Леднева? Так это все Судаков! Это все он! Николай той ночью был у меня, рассказал про находки, похвалился! А Судаков, он следил за их группой! Устроил обвал в раскопе, потом выследил Николая…
– И убил его! – закончил я за Паганеля: – А ты, конечно, ничего не знал!
– Я не знал! Клянусь дочерью – не знал! – Паганель остановился, почувствовав, что заврался, и резко сменил тон, теперь в его голосе зазвенел металл:
– У тебя нет выхода! Либо ты остаешься здесь гнить до скончания века, либо говоришь мне, где ящики! Ты понял, щенок?!
– Какие ты дашь меня гарантии? – усталым голосом спросил я, внутренне напрягшись.
– О чем ты говоришь?! Никаких! Мое честное слово!
«Ага! Нашел гарантию!», – подумал я, а вслух спросил:
– Логинов! Зачем вы убили Леднева?
– Он слишком о многом догадывался, как и Профессор, кстати… – машинально ответил Паганель, но тут же спохватился и зло крикнул: – Леднева убил Судаков у тебя на глазах, я тут ни причем! Где ящики?! Ты будешь говорить, или я ухожу!
– Еще один вопрос! – спокойно сказал я: – Записка, глупое стихотворение на моей двери – твоих рук дело?
– А-а-а! – протянул Паганель, и вдруг захихикал страшным, неестественным, визгливым смехом: – Все же проняло, все же я напугал тебя тогда! Я хотел, чтобы ты перестал совать свой нос в мои дела – кто же мог подумать, что сама судьба посадит тебя в одну машину с Судаковым! Борис был мне не опасен – я знал его еще студентом, он всегда быстро загорался, и быстро остывал! А ты, ты здорово мешал мне! После того разговора, в кафе, я захотел напугать тебя, и мне это удалось! Ну все, хватит разговоров! Считаю до трех и ухожу – навсегда! Мне надо убираться из Москвы – у меня дома засада, меня ищут! Говори! Раз! Два!! Три!!!
Я понял, что тянуть дальше нельзя – он действительно уйдет!
– Ящики мы… я зарыл в подвале дома номер пятнадцать по Мартеновской улице, в самом левом дальнем углу! Там не все, но об остальном мы с тобой поговорим позже, когда ты выпустишь меня! – твердо сказал я, не покидая своего убежища в углу – мало ли что!
– Почему именно там? – быстро спросил Паганель, и я уловил дрожь в его голосе.
– У меня были ключи от входной двери в подвал – в этом доме живет мой двоюродный брат, он сейчас с семьей уехал в Абу-Даби, в отпуск!