Патриций
Шрифт:
– Вангионы так Вангионы, - кивнул Тит.
– Поедешь рекой?
– Нет. Думаю, безопаснее будет сушей.
– Правильно думаешь! Цезарь заявил, что Рейн скоро покраснеет от крови варваров. И не только заявил - но и действует. Зачем тебе лишние сложности?
Варвары… Вента…
Юний вдруг четко осознал наконец, по чьему приказу хозяин постоялого двора Эрлоин приводил из-за Рейна воинственных алеманов. Нет, тут не в Веруле дело, вернее, не только в нем, он всего лишь посредник. Максимин Фракиец - вот кто был здесь главным! Еще бы… Вызвать в Пограничье панику, выпросить у императора Александра легионы, создать новые - а потом уж чего проще поднять их на мятеж?! Хитер Фракиец, хитер
– Я знаю, ты любишь книги, - неожиданно произнес Лупоглазый Тит.
– Одного книжника цезарь не так давно назначил наместником Нижней Германии. Ученейший человек, бывший префект Рима, когда-то рассорившийся с прежним цезарем.
– Что?
– Юний вскинул глаза.
– А как имя этого наместника?
– Манлий Флориан. А что?
– Да так… - Рысь разочарованно отвернулся. Нет, видать, Гай Феликс затерялся где-нибудь в Испании или Нарбонской Галлии - что ему делать в северных диких провинциях? И все ж таки жаль…
На улице вдруг послышался громкий душераздирающий скрежет, и собеседники, не сговариваясь, подошли к окну.
– Вот оно, самое настоящее оскорбление величия!
– выглянув во двор, засмеялся Тит. Юний тоже улыбнулся: во внутреннем дворике корчмы, у летней кухни, двое рабов, вытащив на песок обычно стоявшую при входе статую, деловито отпиливали ей голову длинной лучковой пилой. Это была статуя императора Александра. Голова нового принцепса - Максимина Фракийца, - наскоро сляпанная кем-то из местных скульпторов, дожидалась своего часа в большой плетеной корзине.
– Интересно, как они ее приделают?
– задумчиво пробормотал Рысь.
– Неужели на рыбий клей?
Договорившись с Лупоглазым Титом о лошадях и припасах, Юний весь следующий день - последний в Могонциаке - провел в думах. Ходить было не к кому, да и незачем, да и все здешние знакомые Рыси, так уж вышло, проживали вовсе не в городе. Интересно только, какие здесь были дела у Венты и ее людей? Зачем их посылал в Могонциак староста Хильдегавд? Следить за римлянами? Собирать слухи? Или по чисто коммерческим делам? Впрочем, какая разница? Нет, все равно интересно… Вента когда-то наказала рыбника, скверно обращавшегося с рабами. Что это - четкая позиция? Или незадачливый рыбник лишь случайно оказался в поле ее зрения? Все может быть. И что толку гадать? Лучше спросить при встрече. А что такая встреча обязательно будет - Юний не сомневался. А как же?! Вернувшийся от старосты Хильдегавда Флакс рассказал, что Вента с Адобертом и другими своими людьми отправилась по горным тропам в Паннонию, но вскорости обещала вернуться. Флакса Юний тоже отослал на виллу вместе с Виницием и Эрнульфом. Пусть пока там отлеживается, потом можно будет и вытащить старика в Колонию Агриппина. Что-то муторно было на душе - уж слишком подозрительно легко все складывалось. Да и Лупоглазый Тит… Ну, предложил бежать, ладно. А какая ему разница - куда именно? И зачем так тщательно об этом расспрашивать? Обманет?
Нет, Тит не обманул, нашел и лошадей, и припасы, и даже слуг, больше похожих на охранников - десятка полтора дюжих молодцов самого подозрительного вида. Тит сказал, что это - верные люди из легиона, которые как раз сейчас отправляются в Колонию Агриппина по своим делам. Ну, заодно и сопроводят беглеца - времена-то сейчас неспокойные.
Неспокойные, уж это точно. Целый день за путниками тащились какие-то подозрительные бродяги, похожие на конокрадов. Напасть они не осмеливались - уж слишком были неравны силы, но посматривали на лошадей с плохо скрываемой алчностью.
Выехав за городские стены, небольшой отряд направился по дороге вдоль
Здесь, в этих еще не далеких от города местах, было вполне безопасно. Местечко безлюдное, тихое… Вполне подходящее, чтобы, не говоря худого слова, полоснуть беглеца ножом по горлу да выкинуть труп в реку.
Интересно, а что, если Лупоглазый Тит решил предать и рассказал все Веруле? Но в таком случае почему бы Веруле просто не захватить Юния и не передать наместнику? Передать? Ага, как же! Чтобы Рысь во время вдумчивых допросов много чего наболтал? Нет, уж лучше убить. Хотя нет - слишком уж грубо. Убить - значит признать свое поражение. Побег же выгоден всем - Веруле, Юнию… и Лупоглазому Титу. Да, да - именно ему, и, пожалуй что, больше всех! Он ведь явно собрался перебираться в Могонциак - иначе зачем тогда предложил свои услуги Веруле? Имя Тита уже прогремело на весь город, прогремит и еще - и зачем ему, спрашивается, конкуренты? А может быть, именно Лупоглазый и уговорил Домиция согласиться на бегство соперника. Всем выгодно, всем… Бежал… А что уж там в пути случится? Впрочем, может быть он, Рысь, и не прав, и Тит вполне честно выполняет свои обязательства. Но… Больно уж подозрительны эти воины-стражи. Лучше уж быть с ним поосторожнее, и, если будет возможность… Почему бы и нет? Юний неожиданно улыбнулся.
Развели костер.
– Велишь разложить походный шатер, господин?
– с гнусной ухмылкой осведомился один из сопровождающих - здоровяк с блестящей лысиной и бритым лицом.
– Думаю, там тебе будет удобнее.
«Ежели что, там вам будет удобнее меня убивать», - усмехнулся про себя Рысь и заявил, что будет спать на свежем воздухе, лишь разведет костры у головы и ног, чтоб не очень замерзнуть и отогнать комаров.
– Ну, как знаешь, - лысый махнул рукой и больше уже не проявлял к беглецу никакого интереса. Кого интересуют покойники?
Три костра - три оранжево-желтые точки - отразились в реке. Одна большая и две маленькие, чуть в стороне. Именно такой опознавательный знак дал ему Фелиций, хозяин барки «Нумидия», что отправлялась в Колонию Агриппина в нундины. Сегодня как раз выдались нундины.
Рысь отошел к лесу, заметил, как за ним направились сразу двое - ага, следили! Значит… Усмехнувшись, он набрал немного хворосту, подбросил в костры. Затем отошел снова. И еще раз… Пока стражам не надоело следить. А вот тогда…
Над рекой висел туман, в небе тускло светила луна. От лагеря шла широкая тропа до самой дороги. Где-то там, рядом, таились во тьме конокрады. А лошади - вот они, пасутся на полянке.
Вытащив кусочек хлеба, Юний поманил стреноженного коня и, сняв путы, отвел в сторонку. А потом вскочил ему на спину и галопом поскакал к дороге. Конечно, его действия почти сразу заметили, но все же Рысь выиграл какой-то миг и сумел им воспользоваться. Резко осадив коня, спрыгнул, хлопнул скакуна по крупу и бросился в кусты, увидев, как к брошенной лошади бегут какие-то черные тени. Ну да, конокрады, кто же еще? Вот пускай погоня их и ловит.
Пропустив разозленно орущих всадников - а мысли-то оказались вполне верными! Ну, Лупоглазый, ну, гад, погоди, еще посчитаемся!
– Юний проворно спустился к реке и, как был, в штанах и тунике, бросился в воду. Судя по звездам, «Нумидия» должна бы уже быть здесь. Однако что-то не видно!
Рысь перевернулся на спину, отдохнул и, определившись, медленно поплыл на середину реки. Улыбнулся, заметив возникшую впереди большую темную тень. Звезды заслонила квадратная корма барки. Что ж, расчеты оказались верными.