Патрик Кензи
Шрифт:
— А она как, тоже влюбилась?
— Точно не знаю. У нее что-то с телефоном, и, похоже, она переехала, а мне забыла сообщить.
Позже, когда Нельсон вместе с братьями Туоми поедали сомнительного вида пиццу в баре, мы с Энджи уселись рядом с Буббой, прислонившись к стене и задрав ноги на бильярдный стол.
— Вот чего мне будет не хватать, так это моих телесериалов! — с горечью сказал Бубба.
— В тюрьме есть телевизор, — напомнил я ему.
— Есть, но разве пробьешься к нему — там ведь
— Мы можем записывать для тебя сериалы, — предложил я.
— Правда?
— Конечно, — сказала Энджи.
— Вас это не затруднит? Не хочу никому быть в тягость.
— О чем разговор! — заверил его я.
— Ладно, — сказал он и полез в карман. — Вот список.
Мы с Энджи стали просматривать список.
— «Крошка Тунс»? — спросил я. — «Доктор Куин, женщина-врач»?
Он наклонился ко мне, массивное лицо приблизилось к моему почти вплотную.
— Что? Сложно?
— Ничуть, — сказал я. — Вовсе нет.
— «Вечерние развлечения»? — удивилась Энджи. — Ты хочешь целый год напролет глядеть «Вечерние развлечения»?
— Мне нравится глядеть на звезд, — сказал Бубба и громко рыгнул.
— Ну, Мишель Пфайффер среди них редко можно встретить. Глядел бы ты «ЕТ», ты бы в этом разобрался.
Бубба толкнул локтем Энджи и наставил на меня палец:
— Значит, Патрик у нас разбирается. Он во всем разбирается.
— Вы же мужчины. — Энджи покачала головой. — Впрочем, — продолжала она, — к вам двоим это не относится.
Бубба опять рыгнул и посмотрел на меня:
— Чего это она?
Когда наконец принесли счет, я выхватил его из рук Буббы.
— Платим мы, — сказал я.
— Нет, — запротестовал он. — Вы ведь уже четыре месяца как не работаете.
— Четыре месяца до сегодняшнего дня, — сказала Энджи. — Сегодня нам поручили выгодное дело. За ним большие деньги. Так что разреши уж заплатить за тебя, маленький.
Я дал официантке свою кредитную карточку (удостоверившись, что в этом заведении они знают, что это такое), и через несколько минут она вернулась с сообщением, что карточка моя не принята.
Бубба был в восторге.
— Выгодная работа! — закудахтал он. — Большие деньги!
— Вы уверены, что не принята? — спросил я.
Официантка была необъятных размеров, пожилая, с грубой, как будто дубленой кожей. Она сказала:
— Да, вы правы. Я шесть раз вводила ваш номер, но, может быть, в чем-нибудь ошиблась. Дайте попробую еще.
Потом я взял у нее карточку под хихиканье уже не только Буббы, но и Нельсона и братьев Туоми.
— Вот вам и толстосум! — покатывался со смеху один из этих недоумков Туоми. — Небось все денежки потратил, когда самолет прикупил на прошлой неделе, а?
— Смешно, — сказал я. — Обхохочешься.
Энджи оплатила счет частью наличных, которые мы получили в то утро от Тревора Стоуна, и мы всей компанией
На Стоутон-стрит Бубба и Нельсон поспорили насчет того, какой из стриптиз-клубов больше отвечает их изысканным вкусам, а братья Туоми стали толкать друг друга в сугроб и драться на кулачках.
— Какого кредитора ты разозлил на этот раз? — поинтересовалась Энджи.
— Ума не приложу, — сказал я. — Я уверен, что у меня все уплачено.
— Патрик, — произнесла она тоном, каким иногда говорила со мной мама. Она даже нахмурилась точь-в-точь как мама.
— Ты же не станешь журить меня и грозить мне пальцем, правда ведь, Энджи?
— Ну, значит, они не получили чека, — сказала она.
— Гм… — сказал я, потому что это было единственное, что я мог сказать в такой ситуации.
— Так вы идете с нами, ребята? — спросил Бубба.
— А куда?
— В «Милашку Монс». В Согасе.
— Ага, — согласилась Энджи. — Разумеется, идем, Бубба. Только дай я сперва пятьдесят долларов разменяю, чтобы было что сунуть им в набедренные повязки.
— Ладно. — Бубба замедлил ход.
— Бубба, — сказал я.
Он взглянул на меня, потом на Энджи, потом опять на меня.
— О, — вдруг воскликнул он, тряхнув головой, — так вы смеетесь!
— Смеюсь? — Энджи прижала руку к груди.
Бубба сгреб ее за талию и приподнял одной рукой, так что пятки ее очутились где-то возле его колен.
— Я буду скучать по вам.
— Мы завтра увидимся, — сказала она. — А сейчас опусти меня на землю!
— Завтра?
— Мы же договорились, что проводим тебя в тюрьму, — напомнил ему я.
— Ах да, это здорово!
Он опустил Энджи, и она сказала:
— А возможно, тебе и требуется некоторый отдых.
— Требуется, — вздохнул Бубба. — Устал я за всех думать.
Проследив за его взглядом, я увидел, как Нельсон прыгнул в кучу-мала из братьев Туоми и все вместе они покатились с льдистого края сугроба, тузя друг друга и дико хохоча.
Я бросил взгляд на Буббу.
— У каждого из нас свой крест, — сказал я ему.
Нельсон сбросил Игги с сугроба на капот припаркованной машины, от чего включилась сирена сигнализации. Сирена так и взвыла в ночи, а Нельсон сказал: «Ух-ох!», — после чего все трое разразились новым взрывом смеха.
— Понял, о чем я? — сказал Бубба.
Что произошло с моей кредитной карточкой, я узнал только на следующее утро. Автоматический оператор, с которым я связался по возвращении домой, сообщил мне только то, что номер моей кредитки «пропущен». Когда я спросил, что означает в данном случае слово «пропущен», автомат проигнорировал мой вопрос, добавив своим монотонным компьютерным голосом, что для нового выбора требуется нажать кнопку «один».
— Не думаю, что у меня много возможностей выбора, если номер пропущен, — сказал я ему, после чего вспомнил, что разговариваю с компьютером. Потом я подумал, что пьян.