Патронус и боггарт

porpen-tuum

– Да? И сколько детей?

– Много, - решительно сказала Молли.
– Трое. Нет, четверо. Или пятеро. Знаешь, это очень важно, - она вдруг села на постели, силуэт ее фигуры резко выступал на фоне окна.
– Когда я была маленькой, у меня всегда были Фабиан и Гидеон, я знала, что никто никогда не посмеет меня обидеть и что у меня всегда есть куда пойти.
– она беспокойно теребила прядь волос, излагая мысли, которые, видимо, не давали покоя ей уже очень давно.
– Я хочу, чтобы эти дети не чувствовали себя одинокими, если вдруг с нами что-то случится или

просто мы станем ничего не понимающими тупицами. Дети не должны оставаться одни.

Артур притянул ее к себе.

– Наши дети никогда не будут одни.

– Правда?

– Правда, Моллипусенька.

1978

– С-с-сука, как же больно!

– А НУ НЕ СМЕТЬ ПРОИЗНОСИТЬ ТАКИХ СЛОВ В ЭТОМ ДОМЕ! А ВЫ ТРОЕ — НЕМЕДЛЕННО В ПОСТЕЛЬ!!

Три рыжие макушки высунулись из-за двери, за которой мальчишки не особенно умело прятались.

– Марш-марш!
– мать дополнила приказание энергичным жестом и при этом палочкой чуть не ткнула Гидеону в ухо. Малыши понуро отправились наверх. Хорошо еще, что Фред и Джордж пока совсем маленькие и спят крепко, из пушки не разбудишь.

– Фабиан будет с минуты на минуту, - Артур в халате, надетом наизнанку поверх пижамы, вернулся в кухню.

– Спасибо, - ответил Гидеон и поморщился, когда Молли осторожно повернула его голову к свету.
– А теперь ты не мог бы сказать своей жене, чтобы она перестала так орать, а то ей же потом сращивать мои лопнувшие барабанные перепонки… Ааау!

– А будешь жаловаться, вообще пожалеешь, что пришел, - закусив губу, Молли водила палочкой над лицом брата.
– Тебе нужно было идти в Мунго.

– Дай мне зеркало.

– Гидеон, не на что там смотреть, - начал Артур.
– Пока Молли не закончила работу…

– Дай. Мне. Зеркало.

Хозяева дома переглянулись, и Артур неохотно вышел в гостиную, чтобы вернутся с маленьким зеркальцем. Гидеон жадно вцепился в него, разглядывая то, что осталось от левой половины его лица.

Сначала он увидел обгорелые остатки кожи, свисающие со лба и щеки — их Молли еще не успела удалить. Потом — что-то розовое и пульсирующее. Смотреть правым глазом было неудобно, и он попробовал открыть левый. Когда розовая плоть задергалась, он понял, что смотрит туда, где раньше был его глаз.

Отшвырнув зеркало, Гидеон согнулся на табуретке, чувствуя, что его сейчас вырвет.

– Глаз, ох еб твою мать, у нас теперь два одноглазых аврора будет, - простонал он.

– Все с твоим глазом будет нормально, - раздраженно сказала Молли.
– А ну подними голову. Артур, помоги мне. Глаз на месте, оплавилась кожа.

Перед глазами расцветали фейерверки, а ноющая боль стала такой сильной, что временами он забывал дышать. Гидеон скривился от отвращения, но даже это движение причинило адскую боль.

– Ебаная тварь, - прошипел он сквозь зубы.

– Сиди тихо, я почти закончила, обезболивающая мазь подействует через несколько минут.

Из гостиной послышался шум, и Молли увидела, как Гидеон напрягся всем телом, устремив взгляд на дверной проем. Его рука висела над бедром, готовая в любой момент выхватить

волшебную палочку.

– Это Фабиан, - тихо, успокаивающим тоном сказала она, но брат схватил ее за запястье.

– Молли, Артур?
– в подтверждение ее слов раздался голос из комнаты.

– Как звали плюшевого медведя, которого ты подарил Молли в детстве?
– крикнул Гидеон.

– Морган, в честь Морганы.

Гидеон расслабил пальцы.

– Хорошо, входи.

Молли стояла посреди кухни, переводя взгляд с одного брата на другого. Фабиан застыл на пороге, не в силах отвести взгляд от изувеченного лица младшего.

– Ну, по крайней мере теперь у меня есть официальная причина не жениться, - невесело пошутил Гидеон, разводя руками.

– Что за глупости… - начала Молли, но Фабиан перебил ее.

– Где это произошло?

Гидеон безотчетным жестом попытался дотронуться до своей щеки: левая половина лица перестала чувствовать вообще что-либо, а от количества медицинских заклинаний и зелий у него кружилась голова. Молли хлопнула брата по пальцам.

– А ты не мог бы просто..?
– он коснулся пальцем своего виска.

– Ты уверен?

– Так будет быстрее.

Фабиан сделал шаг вперед, на ходу доставая палочку.

– Стоять!
– Молли выросла между ними, грозно уперев руки в боки.
– Никаких сеансов легилименции на моей кухне! Ты, - она решительно ткнула пальцем в Гидеона, - среди ночи аппарируешь к нам домой, с лицом обожженным до кости, и плетешь дурацкую историю о внеурочных тренировках стажеров аврората, после которой тебе нельзя показываться в Мунго. Ты, - она повернулась к Фабиану и вперила в него разъяренный взгляд снизу вверх, - без единого вопроса о том, что случилось, являешься сюда и размахиваешь палочкой, не считая нужным ничего объяснять. Вы что, совсем за идиотку меня считаете?

В наступившей тишине раздалось позвякивание: Артур в углу кухни ковырял ложкой джем в банке. Всем своим видом хозяин дома умолял остальных присутствующих продолжать его игнорировать.

– Молли, - Фабиан примирительно поднял руку, - все сложно.

– Сложно?!
– палец сестры уперся ему в грудь.
– Сложно — это делать вид, что я живу в мире розовых цветов, когда над домом соседей расцветает Черная метка. Сложно — это смотреть на ваши таинственные рожи, когда вы вечером что-то замышляете, а утром читать сводки «Пророка» и выискивать там ваши имена.

– В «Пророке» работают лжецы и истерички…

– Именно поэтому я имею право знать правду, - Молли наконец опустила руку и смотрела на Фабиана с надеждой, как на единственный оплот благоразумия в этом доме.
– Ты не можешь защитить меня от всего. И если когда-нибудь на пороге Норы появятся уроды в белых масках, я хочу знать, по какой причине они выбрали меня и моих детей.

Неожиданный грохот прервал ее излияния. Молли и сама не ожидала такого эффекта от своей речи. Моментально схватившись за палочку, она вертела головой в поисках источника опасности, Фабиан рядом с ней застыл в точной такой же позе, с оружием наизготовку.