Паук приглашает на танец

Медная Варя

Сказанное не укладывалось у меня в голове. Я посмотрела на Мэтти, но она стояла с опущенной головой. Услышав последнюю фразу, она оторвала от рукава нитку вместе с целым куском ветхой ткани.

— Мэтти, скажи ему, что это не так. Это ведь сделал не граф. Зачем ему это? На кладбище тебя принёс Ярик, — настаивала я. — Он сам мне…

Она молча отвела глаза.

Ваухан обернулся к ней, а потом снова посмотрел на меня.

— Вот видишь, это граф! От него всё зло. Лакей? Чушь! — сплюнул он.

Я хотела

сказать ему, что это вовсе не чушь и что Ярик остался наверху, и Ваухан сам может у него всё спросить. Но что-то подсказало мне этого не делать, не говорить, что я пришла сюда не одна.

Меня вдруг охватила злость.

— Чушь? — крикнула я. — Знаешь, что настоящая чушь?! Я прошла через ад, чтобы найти Мэтти, а сейчас лежу в какой-то подземной норе, на проклятом стеклянном гробу и разговариваю с вами!

Я сама испугалась своего крика.

Он мячиком отскочил от стен и затерялся где-то в тёмной вышине, превратившись в шёпот.

Минуту стояла тишина, а потом Мэтти тронула Ваухана за руку и сказала, не глядя на меня:

— Она права. Надо начинать.

Тот кинул на меня взгляд, и я помертвела от смеси жалости и ужаса, которая в нём сквозила.

Он через силу кивнул.

— Энни поймёт, — успокоила его Матильда, по-прежнему не поворачивая головы.

— Что пойму? — закричала я. — Что происходит?

Но она уже снова скрылась в проходе, стуча легкими подошвами.

Я предприняла попытку расспросить Ваухана, но он упрямо молчал, и я почувствовала, как по телу разливается жидкий лед, будто передаваясь от ложа.

Мэтти вернулась, одной рукой прижимая к груди толстую книгу в черной пористой обложке, а во второй держа фигурный флакон с высоким горлышком, как из-под духов, но крупнее.

Она повертела сосуд:

— Красивый, правда?

И поставила его в изножье моего возвышения.

— Мне всё равно, какой он! — закричала я. — Мэтти, это же я! Я пришла за тобой! Сейчас же отпусти меня. Что ты делаешь…

Мой взгляд упал на книгу, и я поперхнулась.

— Ты взяла её у мистера Фарроуча?

— Грета взяла, — беззаботно уточнила Матильда и принялась листать том.

Она будто в игру играла.

Я вдруг четко поняла, что это больше не моя Мэтти. Эту я не знала. И не знала, чего от неё ждать.

— Ваухан! — позвала я. — Разве ты не видишь, что она не в себе? Не стой там, помоги: я знаю эти ужасные книги, она собирается убить меня!

Ваухан стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу. Его лицо мучительно сжималось.

— Ты с ума сошла, Энни, — оторвалась от страниц Матильда и изумлённо воззрилась на меня. — Никто не собирается тебя убивать. Неужели ты могла так подумать? Это же я, Мэтти! Ну же, скажи ей! — обиженно обернулась она к Ваухану, и тот подошёл к нам.

— Это правда, Энн, — возбуждённо заговорил он. — Помнишь, что я тебе рассказывал?

— Ты

много чего рассказывал. Только забыл упомянуть, что Мэтти жива, и ты всё это время знал, где она.

Я судорожно перебирала в памяти все наши разговоры. Что важного я могла упустить?

— Ну, про фею и первого графа.

— Фею? — ошарашенно переспросила я. — Ты имеешь в виду легенду? — я не могла поверить, что он это сейчас всерьёз. — Ваухан, мне не до сказок, забери у неё книгу!

Но он пропустил это мимо ушей.

— Это не сказка, Энн, я её тоже встретил. Вернее, такую же, как она. Мэтти подтвердит.

Я уставилась в лицо парня, чувствуя, как все внутренности вмиг пропали.

Иметь дело с повредившейся умом Мэтти — это одно, и совсем другое — оказаться наедине с двумя безумцами.

А он заторопился, стремясь рассеять мои сомнения:

— Всё точно как в легенде: я встретил фею на берегу, такую грустную, такую красивую! Я в жизни таких не встречал… да что там в жизни — в мечтах! — он проглатывал слова. — А помнишь, что я говорил про смех? Самый красивый, удивительный голос…

И до меня наконец дошло.

— Леди Фабиана, — выдохнула я.

Он радостно кивнул.

— Теперь-то ты меня понимаешь! — захлебывался восторгом он. — Ну разве она не чудо?!

— Нет. Она не чудо. Она сирена, Ваухан.

Но он не слышал.

— Ты просто не знаешь её, Энн. Всё из-за графа: она несчастна, потому что ненавидит его. Но я помогу ей от него избавиться.

— Избавиться? Да она любит его! — закричала я во всю силу лёгких. — А он любит её!

Мэтти, до этого молча листавшая книгу, с треском разорвала страницу и уставила на меня горящие глаза. Губы сжались в злобную нитку, но она промолчала.

Ваухан этого не заметил и продолжил нести свою чушь:

— Да нет же, она хочет его смерти!

— Она сама тебе это сказала?

— Ну, не совсем… но это и так понятно! Знала бы ты, как он с ней обращается: она бесправна и фактически у него в плену. Она, такая нежная и хрупкая! И погляди, что он сделал с Мэтти. Граф — настоящая мразь и заслуживает смерти! И когда его не станет, мы с леди Фабианой сможем быть вместе.

— И ты так уверен, потому что она сказала, что тоже тебя любит?

Он на секунду смутился и бросил на Мэтти растерянный взгляд.

— Разумеется, она не могла сказать этого прямо, — подбодрила та, — она ведь леди.

— Точно, — обрадованно подхватил Ваухан, — но непременно полюбит, когда увидит, что я совсем не такой, как он, и когда узнает, что я для неё сделал…

— Значит, только граф мешает вам быть вместе? — не выдержала я.

— Конечно. Ну и то, что мы с ней разных видов. Но это скоро изменится, — тихо добавил он.

В тот момент я не обратила внимания на последнюю реплику, а зря.