Пауки и иерархи
Шрифт:
— Нет. Дядя плохо умеет врать и притворяться.
— Но тогда…
— Насчет него не беспокойтесь.
— Почему нет?
Теаган небрежно пожал плечами.
— Дядя много раз говорил мне, каким я был замечательным ребенком и как испортила меня власть. Он будет только рад, если да-виром станет кто-то другой.
— Хорошо, — сказал я, подумав, что своего родственника Теаган явно знал куда лучше, чем я. — Но с этим планом есть еще одна загвоздка, которую обязательно заметят все иерархи: зачем вам приводить в Обитель того, кто имеет столь хорошие шансы лишить вас места
Теаган невесело улыбнулся.
— Тут как раз никакой загвоздки не будет. Мои враги решат, будто я специально подстроил ваше появление так, чтобы они сочли вас моим союзником и убили, а я бы избавился от соперника чужими руками, лично при этом не совершив ничего дурного, и одновременно подставил бы их под гнев верховного иерарха.
— Однако… — пробормотал я.
— Я прекрасно знаю мнение врагов о себе — если для каких-то моих действий можно подобрать самое зловещее объяснение, именно на нем они и остановятся, — добавил Теаган. — Кроме того, у них есть склонность преувеличивать мои способности к дедукции, да и мои способности и возможности в целом.
— Но если все так, то зачем бы вам было меня спасать от уже случившихся покушений?
— Из ловушки в Первом Храме вы выбрались самостоятельно, а мой спор с настоятелем враги объяснят моим желанием показать, что к покушению я не причастен.
— А яд?
— Кроме нас двоих в обеденной зале никого не было, так что никто не знает, как именно обнаружилась отрава. Они решат, что вам удалось сделать это самостоятельно.
Звучало логично…
— Тогда еще такой вопрос — реализация этого плана не подвергнет ли опасности близких мне людей? Вы сказали, что иерархи будут искать доказательства — но нет гарантий, что они удовольствуются только теми, которые вы для них создадите. Вдруг кому-то из них придет в голову, скажем, похитить Кастиана и допросить под ментальным воздействием? А потом, чтобы не оставлять следов, убить его.
— Я собирался приставить к вашему брату охрану, — тут же отозвался Теаган. — Вернее, так якобы поступит Таллис. По плану это будет выглядеть как еще одно доказательство того, что он вам благоволит. Но я знаю, как поступают мои враги, и вероятность того, что кто-то из них попытается похитить Кастиана, очень мала.
— Хорошо.
Я задумался, не упустил ли я чего-то еще…
— Странно, что вы не беспокоитесь о безопасности вашей матушки, — сказал Теаган.
Вот, точно!
— У вас есть идеи, как эту безопасность обеспечить? — спросил я.
— Приставлю к ней такую же охрану, как и к вашему брату, — тут же отозвался Теаган.
— И этой охраны хватит против ваших врагов?
— Да, хватит.
Он говорил правду. Или, как минимум, верил в свои слова.
— Если позволите, то перед тем, как вас отпустить, я спрошу кое-что еще, — сказал Теаган, когда стало понятно, что мои вопросы иссякли. — А то когда еще мне выпадет такой шанс.
Было понятно, что он подразумевал невозможность для меня сейчас лгать.
— Спрашивайте, — я махнул рукой.
— Почему вы решили спасти человечество? Если ни доброта, ни жестокость не имеют к этому
Я откинулся на спинку кресла.
И в самом деле, почему…
— Мне нравятся люди в целом, — проговорил я. — Они мне интересны — кто-то более, кто-то менее, но интересны все. Ну и есть отдельные люди, к которым я привязан и чья судьба мне особенно важна. Мне нравится то, что люди создали, нравится человеческая культура, и я не хочу, чтобы все это было разрушено, если человечество погибнет.
Лицо Теагана вновь стало нечитаемо — будто он снова не понимал, как на мои слова реагировать.
— А как вы относитесь к Пресветлой Хейме? — спросил он.
— Она мне тоже нравится, — отозвался я. — Мне нравятся ее заповеди, ее аватары, ее упрямое стремление снова и снова спасать человечество. Есть некоторые вопросы, которые я задал бы ей при личной встрече, но они не так уж важны. В целом, она делает все правильно, и всегда делала все, что могла…
Теаган закрыл глаза и некоторое время сидел так.
— Опять мое объяснение какое-то неправильное, да? — спросил я после долгой паузы. — В другой день я бы облек свои слова во все полагающиеся красивости, но голая правда — она вот такая. Уж какая есть.
— Прошу прощения, Рейн, — сказал Теаган, открывая глаза. — Думаю, со временем я привыкну. Иногда вы кажетесь обычным молодым парнем, а иногда… — он не договорил.
— Я сказал ересь о Пресветлой Хейме? — уточнил я.
— Может ли посланник богини сказать ересь? — задумчиво отозвался Теаган. — Поистине философский вопрос. Но будь вы послушником или жрецом, вас ждали бы несколько месяцев в Залах Покаяния — только не за ересь, а за гордыню… Это великая гордыня — говорить о богине так, как говорили вы. Будто о равной. Будто о простой женщине, чьи действия вы вправе судить и найти верными или неверными.
На это я лишь вздохнул и развел руками.
Глава 12
На следующий день Фабиан, вир Теагана, ждал меня, как и было обещано, у ворот Обители.
— Кладбище находится с обратной стороны холма, — сообщил он после полагающихся приветствий. — Следуйте за мной.
Было это сказано в пределах слышимости стражников — а сегодня дежурили обычные люди, среди которых оказался только один Достойный Брат — и я заметил, как они переглянулись. Похоже, очень скоро самые любопытные иерархи получат подробный отчет обо всем, что эти стражники увидели и услышали. Даже интересно, какой вывод они сделают из моего посещения кладбища?
Место последнего успокоения было окружено редкой рощей из высоких ветвистых деревьев, сейчас уже полностью потерявших листву, а само оно выглядело как поле, покрытое небольшими холмиками. На вершине каждого стояла каменная стела с выбитыми на ней именем, датами и цитатой из священных книг. Дорожки между могилами были выложены идеально ровными белыми плитами. Кое-где росли невысокие декоративные деревца.
— Здесь хоронят служителей Церкви? — спросил я.
— Только самых выдающихся из них, — почтительным тоном ответил мой проводник. — А еще тех иерархов, которые не ушли в свет.