Пауки и иерархи
Шрифт:
— Вот и замечательно! Так почему бы не начать прямо сегодня? Через два часа состоится встреча иерархов Большого Капитула, и причина, по которой мы соберемся, тебе не чужая — суд над Сантори. Надеюсь, ты про него не забыл? Уверен, тебе будет интересно посмотреть, чем все закончится — это ведь ты вывел его темные делишки на, так сказать, божественный свет. А иерархи пусть, в свою очередь, посмотрят на тебя.
Я задумался на мгновение, потом кивнул.
— Отличная идея. Но не будет ли мое присутствие там неуместно?
Таллис снова блеснул
— Если я скажу, что оно уместно, кто посмеет возразить?
— Твоя уважаемая и очень ценимая Данта, например, — неожиданно не согласился с ним Теаган. — А то не знаешь, как она цепляется ко всем нарушениям правил. Рейну нужно придать хотя бы видимость принадлежности к Обители.
Таллис уставился на мою форму студента Академии с таким выражением, будто только что ее заметил.
— Да, будет бросаться в глаза… Впрочем, роста и телосложения мы с племяшем одинакового, так что пусть наденет одну из моих мантий.
Я с сомнением посмотрел на одежду верховного иерарха — из самого лучшего шелка, украшенную тонкой вышивкой и драгоценными камнями.
— Боюсь, ваша мантия на чужаке бросится всем в глаза куда сильнее, чем моя форма.
— У наставника есть и обычные рядовые мантии, сшитые для дороги, — вмешался Теаган. — Я знаю, где они тут хранятся. На такую одежду внимания не обратят.
Лицо Таллиса на мгновение приняло столь разочарованное выражение, что я понял — про мантию было сказано намеренно, он хотел вызвать среди остальных иерархов слухи и пересуды. Интересно, почему? Из желания разыграть коллег? Просто развлечься?
Если бы целью было заставить иерархов побыстрее догадаться о нашем якобы «родстве», он бы возразил на вмешательство Теагана. Однако нет, лишь согласно махнул рукой.
— С вопросами все, наставник? — спросил Теаган, начиная подниматься из-за стола. — Если да, то пойдемте, Рейн…
— Нет-нет, еще не все, — тут же остановил его Таллис, и Теаган снова сел, вопросительно глядя на верховного иерарха.
— Есть еще одна важная вещь, — Таллис со значением поднял вверх указательный палец и повернулся ко мне. — Во-первых, племяш, когда чужих рядом нет, обращайся ко мне «дядюшка». Мы ведь теперь родня.
Я недоуменно моргнул.
— Хорошо, дядюшка.
Таллис на мои слова так широко ухмыльнулся, словно только что очень удачно пошутил.
— Во-вторых, — продолжил он. — Раз Теаган мне как сын, — с этими словами он со значением посмотрел на своего ученика, — а ты, стало быть, как племянник, то вы друг другу, получается, двоюродные братья. А какое «выканье» между братьями, верно?
Я вопросительно взглянул на Теагана, но на лице у того так и застыло вежливое внимание.
— Конечно, дядюшка, — согласился я. — Излишняя формальность среди родственников ни к чему.
— Вот это правильно! Такой подход я одобряю. Теаган?
— Конечно, наставник, — отозвался тот. — Как скажешь.
Мантии — действительно,
— Их сшили в прошлом году для поездки Таллиса на Границу. Но потом все отменилось, так что он их так ни разу и не надел, — объяснил Теаган.
И покидая дворец верховного иерарха, и идя к дому Теагана, мы вынужденно говорили только о самых общих вещах, так что, оказавшись в защищенном от подслушивания кабинете, я облегченно выдохнул.
— Таллис всегда такой… — я покрутил рукой в воздухе, не уверенный, какое слово тут стоит подобрать.
— Сбивающий с толку? — подсказал Теаган. — Ведущий себя не так, как ты ожидал от верховного иерарха?
Я кивнул.
— Ну… К нему надо привыкнуть. Кстати, я хорошо его знаю, так что могу точно сказать — ты ему понравился.
— Да? — уточнил я с сомнением. — Не похоже было, чтобы ему пришлась по вкусу моя критика заведенных в Церкви порядков.
— Конечно не пришлась, — согласился Теаган. — Но он ценит в людях искренность, упорство и следование принципам. Вот если бы ты потом пошел на попятную, начал бы извиняться, то тогда действительно упал бы в его глазах… Приглашение на заседание иерархов, кстати, это проверка.
— Почему? — я посмотрел на Теаган удивленно. — Разве есть что-то сложное в том, чтобы просто посетить собрание?
— Как сказать… От подобной идеи большинство твоих сверстников ощутили бы себя не в своей тарелке. Ты ведь понимаешь, что будешь там окружен враждебным вниманием десятков чужаков, обладающих немалой властью, и быстро станешь предметом слухов и сплетен? Может оказаться не слишком приятно.
Я пожал плечами.
— Чем раньше они меня увидят, тем быстрее ко мне привыкнут… А зачем ему понадобилось, чтобы мы перешли на «ты»? — вспомнил я.
— С одной стороны, это действительно хороший штрих к легенде о вашем с Таллисом родстве. С другой — он отчего-то вбил в себе в голову, что, начни я общаться с людьми с большей фамильярностью, это улучшит мой характер. То есть, с точки зрения Таллиса, сделает более похожим на его собственный, — Теаган кривовато улыбнулся.
К залу заседаний мы пришли заранее. Теагану нужно было отдать какие-то распоряжения относительно порядка проведения суда, и я прошел внутрь один.
Это оказалось то самое место из моего видения, где Теагана убили, — большой светлый зал с фресками волшебных водопадов на потолке.
Был этот зал круглым; ближе к стенам, на возвышении, стояли кресла для иерархов, за ними — стулья попроще, очевидно предназначенные для свиты.
Я прошелся по залу, разглядывая мраморные плиты пола, и остановился там, где рисунок камня напомнил мне двухголового осьминога.
— Нашел что-то интересное, Рейн? — послышался голос, и я поднял голову. Теаган вошел в зал один, охрана осталась снаружи. Кроме нас тут никого еще не было.