Паутина удачи

Демченко Оксана Б.

– Будэм искат, пака нэ найдем, даже если нас станут убыват, – мрачно пообещал Мустафа.

– Клан за всэх атамстыт, и за вас, – гордо добавил его приятель, для подтверждения своей дикости коверкая слова с особым усердием. – Смэрт нэ пугает мужчыну.

А ведь знает три «западных» языка, в том числе франконский. И даже придирчивая Мари утверждает, что произношение у него безупречное… Странным образом идея героической смерти и последующей мести не вдохновила мемуаристов. Как и возможность за счет Надзорного приказа съездить в дальнее путешествие. Час спустя оба уже каялись в приемной Евсея Оттовича, впервые за время работы в дорогих столичных газетах лично и полностью признав лживость своих слов. Беседу с Мустафой, выбранную семьей Корша вместо публичных

извинений в качестве наказания, провел и записал Хромов. Потом три дня ходил гордый, важный. Первый раз в жизни его статьи опубликовали в двух дорогих деловых газетах на заглавных полосах, да еще в один день! Получился интересный материал. Мустафа рассказал, как изменилась долина за прошедшие годы. Как ее жители стараются учиться, чтобы «черная кровь земли» принесла благо, а не обратила в мертвую пустыню места, где клан жил всегда, от начала памяти народной. Много всякого, и про Коршей две строчки. Мол, чужак увез сестру тайком, а оказался вполне достойным человеком. Целый заговор раскрылся его стараниями. Паша Али-Рамин даже сменил верховного мага… Еще бы! Мустафа вообще-то убежден, что без высочайшего решения никто бы не стал пытаться опозорить и уничтожить его родной клан. И земли, опустевшие и ничейные, отошли бы никак не Али-Бекам. Они пополнили бы личные владения паши. Политика не ведает жалости и доброты – только выгоду…

– Левее принимай, на Боровой, – велел отец, плотнее сжав мою ладонь. – Занятно. Марк, как твои ощущения?

– Они пробовали увернуться, – согласился ректор, не открывая глаз и не отвлекаясь от наблюдения за удачей. Пояснил, чуть помолчав, видимо, для Евсея Оттовича: – Там, впереди, еще недавно имелись обученные маги, нет сомнений. И, что особенно странно, точно не мои студенты. У меня профессиональная память на магический стиль. Этих не знаю, не учил и в деле не видел прежде. Полагаю, их было двое. Слепки стиля для дознавателей уже составляю… Хотя они посмертные, неполными будут.

Мне стало слегка не по себе. Вот так послушала тишину! Дело не выглядело мелким и безопасным. Одно хорошо: северная, родная для меня ветка магистральных путей уже близко. Я ощущала ее всей кожей. Знакомую с детства удачу, бликами и тенями бегущую по стальным рельсам, чтобы у горизонта слиться в единую точку, теряя всякий понятный магам знак. Ведь там, в удалении, нет ни блага, ни зла, только ненарушенная целостность. Зато здесь, рядом с нами, есть и то и другое. Поле удачи рваное, сейчас оно медленно затягивает прорехи. Впереди, довольно близко, как мне представляется, еще не истаял сплошной клин направленной силы. Если это сделала я, то не стоит пытаться понять как, все равно не отвечу, только время изведу на размышления. Те, кому я фактически бессознательно отослала удар, успели его ощутить и даже попытались закрыться. Тьма лежала по оврагам осколками и клочками. Медленно впитывалась в землю, растворялась, теряла знак и плотность. Текла к рельсам, снова вливалась в общее движение своей странной жизни.

Я слушала и смотрела. Было, вопреки тяжести происходящего и недоброго, приятно снова ощущать себя зрячей. Все же рельсы для меня – это немало. И я начинаю сполна понимать Вдову, устроившую депо прямо во дворце. Полагаю, там она имеет возможность отслеживать все большие возмущения поля удачи в любой части страны. Додумавшись до этой идеи, я вздрогнула. На сей раз мои эксперименты с удачей она не могла не заметить… такой напрашивается вывод. Впрочем, выводы будут позже. Пока наш «фаэтон» замедлял ход. Торная дорога кончилась, впереди целина, кустарник, мелколесье, редкие дозорные вышки старых сосен, темный узор березовых веток…

– Здесь стихийщик работал, – оживился наш шофер. – Это я понимаю, тут мне след очевиден. Слабенький маг, на второкурсника не тянет. След он маскировал, поземку пускал. Погодите немножко, фантом вперед выставлю, согласно предписанию. А то мало ли…

Юнц благожелательно кивнул. Шофер нащупал в специальном отделении миниатюрную копию «фаэтона», снял с креплений, погладил по крыше, активируя. Хорошая

штука – заранее заготовленный трюк. Силы не отнимает и реализуется быстро, да и всплеска магии не оставляет, если вдруг кто-то за этим приглядывает. Не прошло и минуты, как перед нашей машиной возникло ее точное подобие. Я подумала, что не так уж и плохо иметь в ведомстве дюжину одинаковых автомобилей без особых примет. Даже след протектора у них схожий.

Фантом «завелся», вспыхнули его прожектора, и фальшивка пошла вперед точно по скрытому следу чужой машины или саней – мне не разобрать после поземки, я не стихийщик. Маг, кажется, подумал о том же в отношении своего начальника и не замедлил с отчетом:

– По моим оценкам, тут прошел один автомобиль. Старенький, из партии привезенных из Нового Света. Я сужу по оттиску протектора под поземкой, но оценка приблизительная.

– Вместимость у него небольшая, – прищурился отец. – Человека четыре, если сидеть плотно – пять.

– Не больше. И далеко уехать не должен бы, – согласился шофер. – Лес старый, завалы, овраги. Пожалуй, можно трогаться.

Наш «фаэтон» покатился по следу фантома. «Молодец Корш, умеет быть осторожным», – подумала я. Вроде и спешить надо, и угрозы нет, я бы наверняка ее ощутила. Более того, в его машине помимо меня, неоперившейся птицы, два самых сильных мага страны. Но инструкция исполняется. Потому что именно нас всех она и оберегает… даже слегка избыточно. Фантом скрылся в лесу, лишь временами были заметны отблески его фар. Мы ползли следом с большим отставанием, держали дистанцию самое меньшее пятьдесят метров по прямой, а с изгибами чужого следа – и того больше.

Впереди, далеко и негромко, хрустнула ветка, я стала всматриваться, едва разобрала звук: в нем слышалась угроза. С высокой березы, видимой издали, ссыпался целый сугроб снега… Я еще успела удивиться: и как он удерживался на тонких ветвях? Морозы стоят давно, оттепелей нет, скопиться не должен бы.

И тут с каким-то рваным, сухим звуком на месте падающего сугроба вздулся белесый пузырь. Я охнуть не успела! Зато остальные действовали слаженно и стремительно. Шофер резко затормозил, выбросил руку вперед и выкрикнул заклинание, тот же жест и те же слова повторили Юнц и папа. Нас отбросило назад, снег под колесами вздыбился, передок второго «фаэтона», только-только вкатившегося на опушку, оказался в одно мгновение рядом – в паре метров, я видела его отчетливо, поскольку завалилась вперед, толкаемая инерцией, и меня развернуло в движении. Отец поймал и обнял, успокаивая. И было отчего: в лесу позади, кажется, решительно все, даже сам воздух, выло, хрустело и рушилось. Наконец стало тихо. Я осторожно обернулась. Наш «фаэтон» снова продвинулся вперед и остановился. Вот тебе, глупая птица, и «излишние предосторожности»…

Перед капотом, метрах в десяти, начиналась круглая поляна. В центре ее не осталось леса. Вообще не осталось, только яма. По кругу шел вывал стволов, и все они смотрелись неестественно, даже страшно. Измочаленные, порванные и смятые. След фантома уходил дальше в лес: взрыв создали в расчете на осторожных, пустивших вперед разведку. Или здесь ждали большую колонну и метили в ее середину?

– Это что? – тупо спросила я.

– Итог работы концентратора искажения, – сообщил отец, с интересом рассматривая поляну. – Сильная штука! Я ни разу не бывал на испытаниях, только теорию прорабатывал. Кажется, мы имеем дело с серийной версией, диаметр области поражения точно соответствует данным модели И-15, то есть составляет пятнадцать метров.

– Береника, я тебе премию выпишу, – заинтересованно повел бровью Евсей Оттович. – Мы месяц без толку пытаемся выяснить, куда исчезла дюжина «пятнашек» со склада расформированного подразделения магов-дознавателей, где этих адских машинок и быть не могло, кстати. Теперь искать станет проще. Марк, настройку взять можно?

– Уже, – кивнул ректор. – Карту дай, прикину по ней… Вроде вот тут хранили. Рядом совсем, занятно.

– Проверить следует теперь же, – бросил Евсей Оттович. – Марк, ты уж, пожалуйста, сам…