Паутина удачи
Шрифт:
А таких странных правил состязания тем более еще никто не вводил. В экипаже два человека, шофер и механик. Один из них может быть магом – уже немыслимо! Сверх того, во время гонки разрешается то, что строго запрещено всеми иными регламентами: применение магии для улучшения работы двигателя и тормозов, для обеспечения сцепления шин. Оговаривается лишь уровень мага: дипломированный стихийщик не ниже «магистра» и не выше «доктора» в понятной всем странам классификации Дорфуртского университета. Любые пси-воздействия недопустимы под страхом снятия с гонки и судебного разбирательства, возбраняется и стихийное влияние на объекты помимо своего собственного автомобиля. Машина, кстати, подробно описана в правилах: мощность, масса, предельные размеры: и так далее. Количество экипажей сразу ограничили
А потом как-то внезапно выяснилось, что заявок подано существенно больше чем два десятка и что никого уже не зовут. «Как же так, а мы?» – возмутились опаздывающие, еще вчера полагавшие гонку неудачной шуткой. Началась столь любимая Потапычем давка с криками про билеты и жульничество, обычная для вокзала весной, когда оживает южное направление и соскучившиеся по солнцу северяне рвутся к морю. Вот только на сей раз в приемной душили друг друга презрением и сжигали взглядами не просто пассажиры, а высокие посольские чины и холеные иноземные представители. Чем больше становилось шума и подозрений, тем длиннее выстраивалась очередь из желающих участвовать. Потапыч снова использовал свой опыт железнодорожника, предложил предъявить «билеты», то есть готовые, соответствующие правилам автомобили. И их экипажи. Выкатил второй приз – серебряную копию самобеглой коляски. Обнародовал для крикливых, но несостоятельных упрощенные правила «любительского класса». Его жена тем временем творила свои маленькие женские глупости: утвердила план застройки трибун и шатров, а затем немедленно скупила все билеты в два лучших шатра и распространила приглашения по своему усмотрению. Давка и крики о мошенничестве теперь звучали с двух сторон: и от жаждущих участвовать в гонке, и от тех, кто желал наблюдать ее с лучших мест.
События, приведшие к появлению в семье Потапыча сразу двух достаточно взрослых детей, произошли за два дня до гонки, когда ничто уже не могло ее отменить или перенести сроки. Разве что правительница Дивана. Ходили слухи, что она может посетить старт, но накануне выяснилось: из дворца прекрасно видна весьма эффектная петля на той части маршрута, которая проложена по городским улицам. То есть причин покидать безопасный и теплый крытый балкон нет. Баронесса Елена фон Гесс горячо одобрила решение Диваны, хотя ее мнением дворцовые распорядители протокола, само собой, не интересовались. Ну и что? В любом случае сама Ленка осталась дома. Маленькая Надежда до сих пор бредила, не приходя в сознание, возле нее сидели Екатерина Федоровна и врач. Крохе Леопольде неполных три дня от роду, без мамы ей нельзя, какие уж тут гонки. Ленка еще добавила, затемно провожая всю семью на старт, что без угрозы визита Вдовы спокойнее. Кто знает, как непредсказуемая в своем настроении правительница относится к Карлу, некогда проклятому ею и выжившему вопреки всему? Пока не замечает или делает вид, что не замечает, – и это, скорее всего, лучший вариант.
Без Ленки распоряжаться порядком в шатрах стала Фредди, в одиночку. И сделала все по исходному плану: один шатер женский, второй – мужской. Потапыч уже расписал встречи с нужными и важными людьми от зари и до заката: оборудование для завода по ходу гонок намерен прикупить у арьянцев, переманить инженеров. А еще поискать наставников в новый колледж, обсудить свои железнодорожные дела с коллегами из сопредельных стран, представить полезным людям очередного временно любимого племянника, нуждающегося в теплом местечке, – и так далее. Детям не пришлось слушать ни женские сплетни, ни важные мужские разговоры. Саню, Олега и Ромку их новый друг Хромов провел прямиком в лучший и главный шатер, так он сразу объяснил. Пристроил к делу, даже с оплатой. Саня получил нагрудный знак службы магического сопровождения гонок, а Ромка с Олегом – знаки структуры информационного сопровождения.
– Что и как, вам объяснят, – скороговоркой бросил Хромов на бегу. – Мне пора, не скучайте
– Мировецкий будет у нас дядя, – со знанием дела отметил Ромка, уже усвоивший удобное определение друга, – если твоя сестра Ренка не прощелкает клювом свой шанс.
– Какой шанс? – не разобрал намека Саня, восторженно изучающий шатер.
– Подрастешь – поймешь, – снисходительно пообещал Ромка, озираясь.
Посмотреть и правда было на что. Маги настраивали зеркала, двойники которых стояли в разных местах вдоль трассы. Студенты Юнца, каллиграфы-копиисты, составляли первые отчеты: стартовая нумерация экипажей, краткие биографии гонщиков, официальные заявления команд и так далее. Заполняли ровным, великолепно красивым почерком страницу, используя заклинания и особые чернила, укладывали листок нижним в аккуратную стопку и пристраивали сверху «капельницу», в несколько минут создающую на пустых страницах точные повторения текста. Ромка освоился и стал шумно восхищаться, забыв начатый разговор. Саня молчал и долго обижался, минуты две. Потом решил не портить день и заговорил.
– Ой какие мы важные, – прищурился сын Короля. – Ты меня старше на два месяца, если документы не врут и память тебя не подводит. А дядек вокруг Ренки крутится слишком даже много, хоть и все толковые. Ей Рони припер перчатки и сумочку, дорогущие, а потом еще в кафе всякие возил и пирожными кормил. В прошлом месяце Мустафа чуть не каждый день розы дарил. Сёмка ценит ее больше, чем даже борщ. И Шарль, он тоже к сестре со всем уважением, письма ей пишет. Не то чтобы ухаживают, но отмечают они Ренку, точно. Только глупости это, мы с тобой взрослые, а вот Ренка вообще ребенок. Подаркам радуется, глазами хлопает, спасибкает, в инженерные глупости всерьез вникает… И ничего больше не соображает.
– Так и в девках недолго остаться, – задумался мудрый в житейских делах Ромка.
– Папа сказал, лучше никак, чем крылья сломать, – шепнул в самое ухо приятелю Саня. – У нас в семье все сложнее, чем кажется, потом поймешь. С твоей Надюхой лет через восемь будет ровно та же беда, вот увидишь. Потому что мы-то можем жить посерединке, делать что-то по привычке, без души и понимания. Для птиц все иначе, я уже крепко разобрался. Им только через край надо, по-настоящему и с лихвой. Если выбирать, то принца… Вот так. А какой из Сёмки или Юрки принц?
– Это да, вряд ли. Один тощий, второй с протезом вместо ноги, – расстроился Рома.
Он оборвал наскучившую тему и решительно поймал за штанину пробегавшего мимо, к выходу из шатра, мага:
– Дядя, за нас поручились. Нам денежку уже выдали. Так нам что, домой идти или все же надо хоть немножко поработать?
– Скузи, – нахмурился несчастный маг, невольно проверяя сохранность кошелька в кармане под вороватым прищуром двух малолетних хулиганов. – Сеньоре… моменто. Сеньорита Мари-Клемент! Мари!
Мари вынырнула из-за шторок внутреннего помещения. Она выглядела сегодня настоящей суфражисткой, одержавшей победу над мужским населением мира. Она носила юбку-брюки по щиколотку, высокие сапоги, куртку с кожаными вставками и смотрела на суету приготовлений с восхитительной невозмутимостью. Да, она представляет организаторов, она оплачивает потребности журналистов и обеспечивает их информацией и пищей. Она решает, кому можно общаться с важными людьми, а кому нельзя…
– Саня, Рома, Олег, – кивнула Мари мальчикам, – отпустите мага, он из Аттики, ни слова не понимает по-ликрейски, зато заклинает безупречно, тем более с перепугу. Сейчас я вас пристрою. Само собой, сыну Потапыча и его друзьям я обязана предоставить лучшее место, иначе плакала моя либертэ…
Мари подмигнула мальчикам и повела их по шатру, поясняя, кто и чем здесь занимается. Олега приставила складывать готовые листки-копии в стопки, а затем по просьбе журналистов собирать нужные им материалы. Рому познакомила с магами, настраивающими зеркала, и оставила при них – исполнять поручения. Саню отвела в сторонку.
– За тебя просили все, – вздохнула бывшая поклонница строгих правил. – Рена, мама Лена, Яков, Сам и так далее. Поэтому идем, сделаю исключение. До самого старта будешь мерзнуть на лучшем месте. Затем вернешься и станешь помогать здесь, если не придумаю еще чего-то важного.