Паутина удачи

Демченко Оксана Б.

Он поманил Карла с собой. Уточнил на ходу, правда ли, что тот в деле хоть немного разбирается и поставлен Фредди в помощь. Потому что автомобили ремонтировать и клиентов ублажать – это полбеды. А вот отопление… Скоро холода всерьез ударят, но помещение и теперь едва обогрето. Трубы старые, основной котел непригоден, а малый, в жилой части дома, хоть и хорош, но не справляется.

Шофер переводил взгляд с одного человека на другого, не понимая, отчего оба медлят. Наконец сердито махнул рукой, завел машину. Селиван замолк на полуслове, усердно затеребил ус. Нагнулся к жалобно вздрагивающему, лязгающему на креплениях капоту.

– Клапан

во втором, впускной, – буркнул он, морщась и неприязненно вслушиваясь в кашель больного мотора. – Пальцы совсем никудышные, но это уже первый и третий. В целом жить будет, нужные детали у нас имеются. Могу продать без установки, всего получится пять рублей сорок копеек, если я верно посчитал, это мы проверим. Недорогие они, потому как делаются тут, но качества хорошего. Сам разобрать-собрать сможешь?

– Где? – в отчаянии отмахнулся шофер. – Она ж, родимая, прямо на улице стоит. Барин у меня по врачебной части, ему нельзя без машины. Подарили вот благодарные люди – а оно хуже козней получилось, добро-то ихнее. И накладно, и бесполезно.

– По врачебной, – задумался Селиван. – Фредди не простит, если не восстановим. Не из второй городской твой барин?

– Нет. Пригородные мы, каланчевские.

Селиван нахмурился сильнее. С надеждой глянул на Карла:

– Не разбираешься в моторах? Я бы подсказал и помог, ты мне его хоть раскидай для начала. Вон не могу начатое бросить, – кивнул он в сторону своего нынешнего «пациента». – Магиков монстр, ректор его вечером заберет, а работы еще на полдня.

Мастер любовно погладил отчищенный до сияния блок цилиндров. Карл мысленно попрощался с завтраком и кивнул. Про автомобили он кое-что знал, Михаил Семенович, любимый начпоезда, интересовался всяческой современной техникой, в том числе и самобеглыми повозками. Сам Юнц прислал ему редкую книжку – обзор конструкций, рассмотрев этот интерес и желая хоть так отблагодарить, наскоро. Прочитанное помнилось весьма отчетливо. Карл прошел вдоль стены, снимая подходящие инструменты под заинтересованным взглядом Селивана. Вернулся, и вдвоем с оживившимся мальчишкой-шофером они расстегнули потертые ремни из грубой кожи, удерживающие капот в закрытом состоянии, занялись делом.

Завтрак все же состоялся, Ленка пришла сама, накормила варениками и мужа, и всех остальных работников, и чужого шофера. Убрала посуду и ушла. Селиван иногда подходил и довольно хмыкал: сытно теперь в мастерской и человек толковый прибавился, все делается путем. Ближе к полудню появилась Фредди, села рядом и стала просто смотреть на брата, иногда тихо вздыхая.

– Ленка уехала с магами-дознавателями опознавать тело, – сообщила баронесса. – Смешные они. Сперва меня возили, теперь ее и Рони. Всех доставляют отдельно, чтобы мы не сговорились, наверное.

– Верно я понимаю, что с Рони не все ладно?

Фредерика нахмурилась, дернула плечом. Осмотрела помещение поверх голов, поежилась, будто от холода. Она прекрасно знала по прежней жизни: с Карлом можно разговаривать о чем угодно в присутствии посторонних. Лишнего не разберут. В конце концов, с юности он, как маг-стихийщик, специализировался на акустике.

– Я никого не виню. Вы оба дикие, уж если упретесь… Но болел он долго. Потом точнее расскажу, сейчас не время. Да и другое важнее: когда стал поправляться, выплыла в его характере новая черта. Злость. Тихая такая, нехорошая. Иногда мне страшно становится. Кажется, он готов и

меня с пути смахнуть, чтобы до нее добраться и раздавить ее. Вдову…

– Преувеличиваешь.

– Хотелось бы. – Фредерика опустила голову и стала перебирать складки платья. – Инженерный колледж сам выбрал и сам закончил, экстерном. Машины собирает в свое удовольствие, в левом крыле особняка его личная мастерская, глянь ради любопытства. Умница он у меня. Горжусь – и боюсь за него все сильнее. Общается с людьми из тайной полиции, ночами пропадает невесть где. Он же привел весьма доходную клиентуру, первых иноземцев, посольских. Приезжают, машины оставляют, а еще передают письма для Рони или забирают какие-то сообщения. В последние лет пять у него стали водиться серьезные деньги. Иногда у нас все хорошо… а потом снова начинается. Ходит ледяной, слова из него не вытянешь. Сегодня о Беренике спросила – накричал на меня. А я, оказывается, плакать не разучилась.

– И что?

– Ничего, – едва приметно улыбнулась Фредерика. – Побледнел, стал извиняться так виновато, что глянуть на него больно было… Ленка нас изругала и отправила мыть стекла.

Фредерика наконец рассмеялась по-настоящему, громко и весело, ткнула брата локтем в спину:

– Представляешь? Я, оказывается, не умею ничего мыть. Я ведь тряпкой протру – и все. А ее, тряпку, как выяснилось, надо прополоскать и опять тереть, много раз. Воду менять. То-то у нас в доме окна в сплошных разводах, даже стыдно. А уж полы… Твоя Лена – чудо. Она обещала, что к весне я не узнаю дом, и я ей верю.

Селиван подошел, протирая ветошью руки. Одобрительно изучил работу нового в мастерской человека, глянул на Фредерику. В очередной раз потревожил изрядно промасленный ус:

– Успею я доделать монстра магиков. И тут помощи уже довольно, сам дальше гляну, что да как. Врачебная машина, такие я не допускаю к небрежному и частичному ремонту. В общем, идите разговаривайте в тепле, а то Фредди совсем синяя, ей не идет этот цвет.

– Врачебная? – уточнила Фредди.

– Каланчевский доктор.

– Торопов? – заинтересовалась Фредерика.

– Именно, – слегка удивился шофер. – Барин мой, Василий Тимофеевич Торопов.

– Денег не брать, – коротко приказала Фредди. – И ты прав, Селиван. Ты уж сам. Пожалуйста.

Мастер степенно согласился. Карл попрощался с шофером, кивнул Макару, изучающему из достаточно глубокой ямы днище очередного автомобиля, и пошел следом за сестрой в жилую часть дома. В голове все крутились непонятные слова: «Никого не виню». А собственно, кого и в чем?

Они устроились на кухне, заварили себе чай и взялись по очереди крутить большую плетеную корзинку, наполненную некрупными плюшечками с маком, выбирая очередную – самую аппетитную из уцелевших.

– Рассказывай толком, что с Рони. Я полагал, что он не пострадал. Вот как было дело, по-моему. Стало известно, что в отношении меня магическая полиция выпустила некий приказ, и мы вдвоем с Юнцем пришли к единому видению критической и беспросветной черноты удачи для Карла фон Гесса. Я решил пробраться во дворец, чтобы попытаться найти правду у самой Диваны и еще, по настоятельному требованию Фредди-старшего, обнаружить изъятые у нас невесть когда записи последнего высшего мага в роду фон Гессов, моего тезки Карла. Рони я просил взять экипаж и довезти меня до дворца. Затем прогнал его домой, даровав столько удачи, сколько вообще было посильно отдать.