Паутина. Том 2. Тропа над пропастью
Шрифт:
Юлька нерешительно остановилась в прихожей, пока Марина переговаривалась с дядей Колей в спальне.
– Что это ты стоишь в прихожей, как не родная? Проходи вот сюда в зал, а ну посмотри на меня, что это ты с собой сделала, совсем на себя не похожа? – Удивлялся дядя Коля.
– А это я накрасилась, – вспомнила Юлька, что не умылась, после того, как переоделась.
– Оставь Корзину возле порога, что ты с ней носишься, проходи. Почему одна, дочку оставила с бабушкой? – Задавал вопросы дядя Коля, не давая Юльке ответить. Сейчас будем завтракать, хочешь умыться с дороги, иди, умойся. Да оставь ты свою корзину, никуда она не денется, что ты с ней носишься?
– Умыться
– Да ты что! – всплеснула руками Марина. – Вытаскивай свое сокровище, клади сюда на подушку. Какая прелесть, Коля, смотри какая красавица!
– Я уже видел, недели не прошло, а она изменилась, стала беленькая, и щечки пухленькие. Мы ее тормошим, перекладываем с места на место, а она спит, не просыпается, – удивлялся дядя Коля.
– А что ей не спать, сыта, суха, и мама рядом, вот ей и спокойно.
Юлька довольно улыбалась, и на сердце стало как-то легче и спокойней, и сразу захотелось лечь рядом с малышкой и уснуть, ни о чем не тревожась. Но она пересилила себя,
– Пойду, умоюсь.
– Иди, иди, умывайся, позавтракаешь и отдохнешь, пока спит твоя дочурка, – согласилась с ней Марина.
– Я ведь документы тебе сделал, вернее твоей дочке, вот только забыл, как ты ее назвала, толи Татьяна, толи Катерина. В общем, Марина тебе их отдаст. Ты ведь приехала в поликлинику?
– Да, в поликлинику, – согласно кивнула головой Юлька, но дочку я назвала Ульянкой.
– Вот как? – Удивился дядя Коля, и посмотрел на свою жену. – Марина, отдашь ей документы, а я уже ухожу, мне пора на работу.
И чмокнув жену и Юльку в щечку, вышел.
– Марина, так какое имя вы записали в свидетельство о рождении?
– Давай, позавтракаем, а потом поговорим. Хорошо? Иди, умойся, а то проснется дочка, ничего не успеешь сделать.
Но Юлька покачала головой.
– Нет, ты должна мне сказать, кто она в свидетельстве, Танюша или Катенька, или еще другое какое имя?
– Ох, и настырная же ты, – покачала головой Марина. – Танюшей записали твою дочь, Танечка, Татьяна Марковна.
– А почему Марковна? – Удивилась Юлька. – Почему взяли такое отчество?
– Иди, умывайся, а я пошла на кухню, и за столом поговорим. А то скоро Игорек проснется.
И марина ушла на кухню, а Юлька пошла в ванну, недоумевая, почему так вышло, что ее дочке дали другое имя и такое странное отчество, но сожаления, почему-то, на этот счет не было.
– Ну что ты молчишь? Обиделась что ли? – За столом спросила Марина Юльку.
– Нет, не обиделась, просто думаю, что все как-то странно складывается. Я назвала дочурку Ульяной, а вы записали Таней, имя Марк, никогда даже среди знакомых не мелькало, а в голове тем более, а у дочки отчество Марковна, и еще многое другое.
– Что еще? – Переспросила Марина.
– Да, так, – отмахнулась Юлька, – потом расскажу. Можно я у вас поживу несколько дней? Мне нужно сходить в поликлинику, и по магазинам, кое-что купить, а сегодня идти не хочу, лучше завтра, или послезавтра.
– Живи, сколько хочешь, я, думаешь, не понимаю, как скучно в деревне молодой девчонке. Вот только рановато ты себе ляльку приобрела, еще и не погуляла сама, а уже связала себе руки ребенком. Да, что теперь говорить, тебе бы найти мужа достойного, как мой Коля, чтобы ни он тобой командовал, а ты им. Надо с Колей поговорить на эту тему.
– Ни в коем случае! Мне муж не нужен, – поспешно выпалила Юлька.
– Ну и дура! Я тоже вначале так думала. Хотелось любви необыкновенной, но ее без достатка нет. Она уходит туда, откуда
– Марина, о чем ты говоришь? Неужели ты действительно так думаешь? – Перебила ее Юлька.
– Как так? – Чуть остыв, проговорила Марина.
– Ну, я поняла, что ты могла бы пойти на все, ради своего ребенка, даже на преступление.
Марина, ничуть не смутившись, твердо посмотрела в глаза девушки.
– Пошла бы, и убила хладнокровно, и пусть это был бы мой грех, но мой сын, зато, жил бы в роскоши. Но, надеюсь, это дальше рассуждений не пойдет.
Юлька поежилась, ей стало совсем неуютно, в глазах молодой женщины она увидела какой-то хищный, звериный блеск. Но это было лишь мгновение, и снова Марина была мягкой и добродушной, с каким-то цыганским взглядом черных глаз. А гладкие черные волосы, падающие на плечи и на спину, придавали ей особую, то ли еврейскую, то ли цыганскую, красоту. И вся она была стройной, гибкой, с мягкой походкой.
«Как змея! – почему-то мелькнуло у Юльки сравнение. – Точно змея, укусить может в любую минуту».
– А ты, неужели ты не пошла бы на все, ради своей дочки?
– Знаешь, Марина, я никогда не задумывалась об этом, и не знаю, как бы поступила в той или иной ситуации. Но я никогда не завидовала тем, у кого есть то, чего у меня не было. Сейчас нет, но, может, будет потом, а если и не будет, то тоже не смертельно. Моя бабушка говорит: «береги платье с нову, а честь смолоду», и я надеюсь, знаю, что это такое. Человеку, по сути, нужно совсем немного, это он сам придумывает себе проблемы, которые не может решить или решает в ущерб другим.
– Это все философия, – перебила Юльку Марина, – ты еще очень плохо знаешь жизнь. Да и откуда тебе ее знать, если кроме «Вишенок», ты никуда не выезжала, нигде не жила. А я хочу вырваться с этой дыры и жить в Москве. Не хочу больше ни в какой город. А, чтобы попасть в Москву, и жить там, в достатке, нужны большие деньги, которые сами не придут, и никто тебе их не подарит, и честным трудом их не заработать, хоть горбаться всю жизнь.
– А зачем тебе Москва? – Удивилась Юлька, – что в ней особенного? Просто город, каких много, красивей, может, других городов. Но ты и там будешь чувствовать свою неудовлетворенность, и потому что не коренная жительница, потому что привыкла к другой жизни, и понять не сможешь, что тебя не удовлетворяет. И деньги, и роскошь здесь не причем. Тебя будет тянуть в эти края, а ты будешь со всех сил стараться быть довольной, потому что достигла своей цели. Но эта цельнее та, к чему человек должен стремиться. Она только манит, но не дает удовлетворения, душевного покоя, а без этого всегда будет чего-то не хватать.