Паутина. Том 2. Тропа над пропастью
Шрифт:
– А меня Алексей, Лешка, Ленчик, как тебе больше нравится. Меня даже друзья называют по-разному. Мамуля называет Ленчик, соседи – Алексей, а ты зови, как хочешь.
– Мне бы умыться, Алеша, – несмело проговорила Юлька.
– Ребеночка положи в спальню на кровать, а умыться можно, у нас здесь не большая ванная комната.
И Ленчик повел Юльку знакомиться с домом и показал, в какой комнате она может отдохнуть с ребенком.
– Это моя комната, тебе здесь будет удобно.
И когда Юлька уложила Танюшу на кровать, он повел ее смотреть остальные комнаты.
Дом
– Пусть умывается и за стол, будем обедать, – скомандовала мать Ленчика.
И Юлька, облегченно вздыхая, ушла в ванную умываться. И когда она глянула в зеркало, то ужаснулась, весь грим на лице перемешался от слез, когда она плакала, и засох на лице разводами.
«Какой ужас, и как ты могла подумать, что понравилась Алешке! – укорила она себя, умываясь, потом расплела волосы, смочила их немного водой, и они сразу стали волнистыми, а кое-где даже собрались в кудряшки. – Надо было взять в сумке расческу, какая я недогадливая! – с досадой возмутилась на себя Юлька. – Можно было бы и переодеться нормально, а не в этой затрёпанной юбке и неизвестно с чьего плеча рубашка».
Юльке неловко было садиться за стол, она смущалась, глядя на Ленчика, а его мать почти что боялась. Юлька чувствовала, что эта пожилая женщина хоть и обращается с ней приветливо, но чем-то не довольна на нее и на сына. Поглядывает на Ленчика хмуро, исподлобья, видно, между ними состоялся короткий разговор. Но сам Ленчик радостно улыбался Юльке и смотрел на нее не то удивленно, не то восхищенно. Она не понимала его взгляда, но сердце почему-то билось тревожно, а мысли путались, и сама она воспринимала все как-то нереально, будто с не ней происходит все то, что уже было.
– А ты совсем другая, даже удивительно, как изменилась!
– Просто умылась и распустила волосы, – перебила сына старуха.
Она хмуро смотрела на сына, не разделяя его восторженного настроения.
– А как вас зовут? – обратилась Юлька к ней. – Как мне вас называть?
– А как хочешь, разницы нет, все равно не долго ведь будешь здесь, завтра поедешь дальше, куда ехала. И как это ты мне под руку подвернулась, видно, черт попутал?! – не боясь обидеть, вслух негодовала мать.
И Юлька взорвалась:
– Я ведь не сама вам навязалась, это вы меня из поезда выдернули и любезно предложили перебыть у вас до следующего. А раз пригласили в гости, то зачем обижаете? Не бойтесь, мужа себе я не ищу, а ваш сын если и смотрит
– Не обижайся на маму, она ко всем девушкам меня ревнует, думает, что меня могут обмануть, обидеть. Мама, – обратился он к матери, – ты не должна обижать гостью! И я тебе уже говорил, что, если захочу жениться, то этот вопрос буду решать сам, потому ты не должна видеть во всех девушках угрозу моей особе. Я уже не маленький мальчик, не нужно меня оберегать. Садись Юленька за стол, мама очень вкусно готовит, а зовут ее Даша, Даша Васильевна или просто тетя Даша. Она у меня хорошая, вот увидишь, вы подружитесь с ней, – он повел Юльку к столу.
– Садись, не обижайся на меня, мой сын, как всегда, прав, я уже стара стала и забываю, что он вырос. Так откуда же ты едешь? – не удержалась от вопросов тетя Даша, когда обед закончился.
Юлька растерянно глянула на Алексея, ей не хотелось говорить правду и врать тоже не хотелось. И Алексей пришел ей на помощь.
– Какая разница, мама, если захочет, сама скажет!
– А мне, может, интересно, откуда едет, куда едет и почему в дороге одна с маленьким ребенком, есть ли муж или от него бежишь? – не унималась старуха.
– Я еду в Красноярск, мужа у меня нет, я мать-одиночка, так, кажется, называют таких матерей. В Красноярске у меня тоже никого нет, я надеюсь только на себя. Вот все, что я могу вам сказать, не обижайтесь, но остальное знать обо мне не обязательно. Могу вас уверить, я не преступница, однако, действительно не хочу распространяться о своей жизни.
Юлька замолчала, ожидая от тети Даши резких слов, но женщина встала из-за стола и проговорила:
– Вот и ладненько, пусть останется все как есть. Помоги мне убрать со стола!
Юлька с готовностью подскочила и стала собирать тарелки в мойку, вытерла стол.
– Дайте я сама помою посуду! – оттеснила она тетю Дашу.
Та с улыбкой уступила ей место возле мойки.
– Раз здесь есть кому управляться, пойду, отдохну с дороги, – и, глянув на сына понимающим взглядом, ушла в свою комнату.
Юлька мыла тарелки и старалась не смотреть в Лёшкину сторону, но чувствовала, ощущала всем телом, что он наблюдает за ней.
– Юль, тебе, сколько лет? – вдруг спросил он.
– Мне восемнадцать, недавно исполнилось восемнадцать, – не поворачивая головы, ответила Юлька. – А сколько лет тебе?
– А мне уже тридцать!
– Тридцать?! Так много, но я не думала, что ты такой…
– Старый? Ты хотела сказать, что я старый? – засмеялся Ленчик.
– Нет, я не это хотела сказать, – смутилась Юлька.
– Да ладно тебе, но я ведь не выгляжу на свои тридцать? Или выгляжу, а может еще старее?
– Нет, нет! Я думала ты не на много старше меня, ты выглядишь молодо, хотя какая разница сколько тебе лет, это не главное, – девушка закончила мыть посуду и повернулась к Алексею, вытирая руки.