Паутина

Мэри Шелли

Однако я не спешил закрывать раздел интерьеров в стиле Technomads. Транспорт сумасшедших индивидуалистов напомнил мой собственный опыт техно-кочевника.

Многие мои стихи и статьи были написаны в транспорте - только в общественном, который идеально подходил для подобных дел, поскольку в нем и руки, и голова свободны. Даже в других городах я сразу находил себе "обзорные маршруты" - 22-й трамвай в Праге, 33-й троллейбус в Москве... В столице можно было покататься с лаптопом и по кольцевой линии метро, но недолго: после второго круга начинало казаться, что вслед за станциями начинают повторяться и пассажиры.

А больше всего я любил

междугородние автобусы. Они были как-то мягче поездов, и в то же время ближе к внешнему миру. Автобусы создавали наиболее гармоничное сочетание движения и покоя, когда мысли, цепляясь за проплывающие за окном пейзажи, не зацикливаются, но и не рвутся вскачь, а бегут так же ровно, как гудит мотор.

Поэтому первой моей идеей было поискать автобус. Однако я очень сомневался, что в заставках MS Rooms найдется такое "отечественное решение". К тому же у меня были особые отношения с высотой, и вид с дельтаплана мне понравился.

Поэтому я для начала нашел в настройках летающей лаборатории режим "случайное блуждание на автопилоте" (хотел бы я поглядеть на техно-психа, который летает в таком режиме в реальности!). Потом я открыл интерьерный 3D-редактор, вырезал квадратный кусок "вида с дельтаплана" и вставил этот кусок в окно своего "кабинета-34" вместо скучных березок. Получился кабинет, парящий над плокогорьем Наска.

Не успел я налюбоваться в свое новое окно, как комп сообщил о новом слушателе, пожелавшем высказать свои мысли о моей лекции:

Алена из Липецка просит слова

ОК - Послушайте, да что тут говорить о прототипах?! Вон сколько космической фантастики понаписано, а где весь этот космос?! Все там же, даже еще дальше - все ушли на Сеть. Она отняла у нас звезды, Профессор. А Вы ей молитесь, прототипы какие-то выискиваете, оправдания!

(Ого! Живенькая девочка... Но поддакивать здесь не надо. Наоборот, разозлить еще больше, тогда она, может быть, что-нибудь и сделает...)

– Видите ли, Алена, перед тем как спорить, люди обычно стараются проверить, совпадают ли у них определения. Иначе зачем спорить, если каждый говорит о своем? Вот Вы кричите: "космос, звезды..." А что это? Зачем это Вам, Вы задумывались? Вот вам мое определение - это символы дешевого эскапизма.

Таких символов - пруд пруди. Поэты всех веков куда только не звали человечество! И "на закат, где горят паруса", и "на свиданье с зарей на восток". Хорошо там, где нас нет - вот и все Ваши звезды.

Заметив, что девушка хочет возразить, я остановил ее:

– Подождите, я не закончил. Тяга к новым землям - это совершенно нормально.

Эта тяга многократно спасала человечество от вымирания. Но какие земли, Алена? Не кажется ли Вам, что стремление "все выше и выше" - не для жизни, а скорее для тех, кто хочет контролировать жизнь? Не зря ведь космические исследования всегда шли в рамках военных программ. А за новыми землями незачем летать в безвоздушное пространство - есть Антарктида, есть весь Мировой Океан. Вот они действительно ждут своих капитанов Немо.

– Но Внеземной Разум? Разве встреча с ним не стоит усилий?!

– Алена, Вам так сильно нужны инопланетяне? А с соседями по дому Вы пробовали говорить? А с жителями Новой Гвинеи? А с бродячими собаками, до того как их потравили? Или они все Вам неинтересны, потому что от инопланетян Вы тайно ожидаете чего-то большего, чего-то сверхъестественного?

Примерно как ребенок, ожидающий игрушек от родителей...

Ничего не сказав, девушка

исчезла. Надеюсь, я разозлил ее в правильную сторону. Если она и дальше будет упорна в своих стремлениях, она сама дойдет до мысли, что есть-таки важный повод для эмиграции в космос... Но об этом не стоит говорить на подобных лекциях. Об этом скажет в очередном выступлении Робин.

Наступила пауза. Под впечатлением от последнего разговора я разглядывал вид из окна моего "кабинета": пустынный пейзаж с плоскими горами на горизонте.

Мне представилось, что этот вид - не земной, а марсианский. Да, очень похоже. Год назад Саид помог штатовским хакерам из повстанцев-социалистов сломать государственный спутник, транслировавший липовые новости об их гражданской войне. Взамен "Дети Троцкого" показали Саиду, как залезать в сеть NASA. И на следующий день мы в течение трех минут "колесили" по Марсу, подключившись к зонду. Робот двигался по дну канала. Красный песок, зеленоватое небо - никакого особенного трепета этот вид во мне не вызвал.

Некоторый эффект натуральности возникал из-за того, что изображение постоянно дергалось, так что на второй минуте возникло головокружение. К тому же камеру постоянно застилали облака красноватой пыли. Девочка права:

мало кому нужен этот некрасивый космос, когда есть виртуальные игрушки-имитаторы, куда более привлекательные.

С Марсом получилось почти то же, что и с Луной. Сначала головокружительный триумф русско-американской экспедиции. Облетевший весь мир видео-ролик, на котором два астронавта подъезжают на марсоходе к языку ледника. Громкие проекты по заселению Марса и использованию его полезных ископаемых. Затем - взрыв вернувшегося корабля при посадке на Землю. Всемирный траур и охлаждение интереса к далекой безжизненной планете. Финансирование марсианских программ срезали. После этого на красную планету летали только автоматы. Недавно они нашли там какую-то фиолетовую плесень.

Пауза в дискуссии затянулась на десять минут. Похоже, на сегодня все. Я допил пунш и собирался отключиться, когда комп снова ожил:

Доктор Оборо Судзуки, местоположение не установлено, просит слова

ОК В кресле передо мной возник человек довольно необычного вида. Темно-красное кимоно с едва заметным зеленоватым узором, абсолютно лысая голова, на лице - старинная белая маска. За его спиной я заметил провод. Сначала мне показалось, что шнур подсоединен к маске. Но когда человек чуть-чуть повернулся, я увидел, что провод идет прямо в его затылок. Меня передернуло.

Правда, я тут же утешился неожиданной мыслью: Сеть возвращает человеку хвост! Надо будет развить эту тему в следующей лекции...

– Здравствуйте, Профессор. Надеюсь, мой маскарад не испугал Вас?

– Коль скоро это не мешает Вам самому видеть меня...
– настороженно ответил я.

– Нет, не мешает. Мне было восемь, когда бомба упала на Хиросиму. С того времени обычные зрение и слух меня не беспокоят.

– Извините, не знал...
– пробормотал я еще более неуверенно.

Потеря человеком зрения и слуха должна безусловно вызывать сочувствие. Но с другой стороны - вот так запросто щебечешь со слепоглухонемым, который тебя слышит, а ты его не видишь... И при этом он говорит "меня не беспокоят" с такой иронией, что восприятие ситуации неминуемо оказывается на той странной грани между трагедией и комедией, где явления поднимаются над плоскостью обычных определений и у них оказывается больше одной тени.