Паутина

Валеева Анастасия

За спиной Милославской звякнула связка ключей ее провожатой, и все оглянулись. Присутствие гадалки вызвало у них недоумение.

– Вот, – заметив выражение лиц своих коллег, несколько виновато произнесла дама, – сейчас вам зададут вопросы.

Лица присутствующих еще более вытянулись. Яна решила вмешаться и повторила то же, что она всего пару минут назад объясняла своей первой собеседнице.

Реакция на сказанное превзошла все ожидания Милославской. Сначала, как это почти всегда бывает, все ахнули: как же, человек пропал, а потом:

– А-а-а, да-да, –

протянула одна из сотрудниц, еще более обернувшись к гадалке, – я даже помню, кто отправлял эту телеграмму.

– Помните? – беспомощно-радостно пробормотала Яна.

– Да, – выразительно протянула женщина.

– Елена Петровна у нас памятливая, – с доброй иронией протянула та, что разливала чай и присела на свободный стул.

– И кто же? – тихо спросила Милославская. – И как вам удалось этого человека запомнить? Ведь у вас тут далеко не самое тихое место.

– О-ой, там такой казус был, что я этот случай на всю жизнь запомню! Да и вы все поди-ка тоже…

– Ну вот, – обернувшись к даме в парике, радостно произнесла гадалка, – а вы говорили… Вовсе не обязательно кого-то фотографировать… Видите, как бывает.

Дама подняла брови и пожала плечами, в знак того, что Милославская и вправду оказалась права.

Яна с нетерпением ждала объяснений Елены Петровны.

– Народу в тот день у нас полно было, – начала она, – Беременная одна зашла. Ей тоже надо было телеграмму отправить, и она сразу к моему окну пристроилась.

– А-а-а, – припомнив, видно, рассказываемый случай, закивали остальные женщины.

– Хотели было люди ее вперед пропустить, – продолжала.

Елена Петровна, – а бабулька одна возмутилась: «Да от нее самогонкой тащит, гляньте-ка будущая мамаша! Как не стыдно! Зенки залила! О ребенке бы подумала, родишь ведь урода какого-нибудь! Нечего и пропускать таких. Она поздоровей нас будет!» Я так приподнялась немного из любопытства, глядь, а она и впрямь пьянь подзаборная: отекшая вся, лицо, как кирпич, красное. Вздохнула, ну и дальше себе работаю. Та спорить ни с кем не стала пристроилась в конец очереди и стоит, а через пару минут: «Ох, ох, ох!» – за живот схватилась и к стенке. Чего, спрашивают. А она: «Рожаю!» У мужиков волосы дыбом. Кто посмеивается, а кто и как быть не знает.

Женщины за столом утвердительно закивали.

– А она сильней и сильней охает, тут уж мы все из окон выглядывать стали. Думаем, чего там такое. «Скорую, – говорит беременная, – а то сейчас тут рожу!» «Ну не сейчас, – говорит ей девушка, которая как раз телеграмму отправила, а сама нам, чтоб звонили, машет, – это только схватки. Я в этом толк знаю, успокойтесь». «Знаете-то знаете, – ответила роженица, – а мне видней. У меня пятые роды. Вылетит сейчас, как из бутылки». А сама охает, загибается, – Елена Петровна прихлебнула чаю.

– Народ вокруг нее собрался, больше из любопытства, чем из желания помочь. Тогда девушка та, которая «толк знает», к окну ближе подошла и говорит: «В какое-нибудь помещение ее перенесите, а то и в самом деле родит прямо в зале». Скорую я на тот момент вызвала, начальству сообщила по внутренней,

и перенесли мы ее в кабинет к Вере Ивановне. Девушка с нами пошла, пульс проверила еще что-то там спрашивала у беременной, а потом исчезла как-то незаметно. Она эту вашу телеграмму и отправляла, только из-за того случая я ее текст и запомнила. Я еще сдачу ей впопыхах не вернула со ста рублей, думала, вернется, но нет, не пришла. А скорая тогда быстро приехала, увезли беременную, сказали с минуты на минуту родит.

Яна дослушала рассказ с чувством удовлетворения и настороженности одновременно. Кем могла быть та молодая девушка? Появился новый персонаж в этой истории, и это еще больше все запутывало. Необходимо было как можно скорее поговорить с Виктором, возможно, он мог высказать какие-то соображения начет той девицы. Однако важно было сейчас узнать, как выглядела девушка, и Яна попросила Елену.

Петровну как можно подробнее описать ее.

Женщина ничего не имела против и стала не спеша, размеренно воссоздавая в памяти черты незнакомки, называть их гадалке.

В тот момент, когда она дошла до описания глаз, Милославской пришла мысль, что поскольку облик может быть воссоздан так детально, не повредило бы составить фоторобот, который расследованию был бы куда более полезен, чем просто слова. Она довольно терпеливо дослушала рассказ до конца, а потом, деловито вздохнув и как-то вмиг переменившись, заявила:

– Хорошо, что вы так хорошо запомнили ту девицу. Думаю, к вам вот-вот милиция нагрянет. Им такая информация очень нужна.

– Милиция? – вся сразу вытянувшись, ахнула Елена Петровна.

– Милиция, – кивнула гадалка. – А что вы удивляетесь? Дело-то очень серьезное.

Яна встала и, не попрощавшись, направилась к выходу. Она оставила своих слушательниц в полном недоумении и в следующую минуту уже не думала о них. Разыскать Семена Семеныча стало ее первой задачей.

ГЛАВА 12

По счастливому совпадению в двух шагах от почтового отделения Милославская обнаружила таксофон. В киоске «Роспечати» она купила таксокарту и принялась набирать знакомый номер. Около минуты из трубки тянулись длинные гудки, и Яна почти расстроилась. Однако неожиданно раздавшийся хрипловатый голос Руденко заставил ее поверить в лучшее.

– Наконец-то! – обрадовавшись, неожиданно громко прокричала она.

Она коротко изложила приятелю суть дела. Тот, к счастью, хотя гадалка его и разбудила, а Три Семерки уснул прямо за рабочим столом, не стал препираться, а напротив, обрадовался, что Милославская так глубоко раскопала в этом деле. Час назад он получил приличную, надо сказать, заслуженную взбучку от начальства, и поэтому был рад хоть как-то отличиться.

Взволнованная, Яна стала ожидать приезда приятеля, которому она в двух словах описала предполагаемое место их встречи. Несколькими домами дальше почты находилось некое подобие парка: маленький фонтанчик, окруженный скамейками и пышно растущими кустами чайной розы. Тут Милославская и приютилась.