Паутина

Валеева Анастасия

– Мать… – еле слышно проговорил Синявский.

– В общем, – Яна слишком хорошо представляла себе состояние клиента и не стала ожидать от него вразумительного ответа, – записывайте адрес.

Милославская немного помолчала.

– Пишете? – спросила она.

– Да! Да!

Гадалка назвала адрес и добавила:

– Выезжайте как можно быстрее. Жду вас у таксофонов.

Милославская повесила трубку и стала курить сигарету за сигаретой.

Виктор же еще несколько минут держал трубку в подвешенном состоянии. Он не слышал изумленных вопросов портье,

не видел ничего перед собой. Только когда его потрясли за плечо и спросили: «Вам плохо?» – он очнулся, вышел из своего шокового состояния и, как сумасшедший, помчался к выходу, забыв, что выглядит не лучшим образом.

У входа в гостиницу он быстро поймал такси и, совершенно не помня, что кошелек остался в номере и ему нечем расплачиваться, велел водителю мчаться по названному гадалкой адресу.

Он не мог сидеть спокойно и то и дело поторапливал парня, которому, казалось, некуда было спешить: тот напевал себе под нос какую-то незамысловатую песню и покуривал, выпуская из-под усов кучерявую струйку дыма. Синявского это только раздражало.

– Ну что же вы? – сквозь зубы процедил он, когда такси резко притормозило на светофоре, – Могли бы проскочить!

– А штраф кто потом платить будет? – с непоколебимым спокойствием ответил парень.

– Да заплачу!.. – выкрикнул Виктор и осекся. Он стал ощупывать свои карманы, вспомнив, что выскочил так, как был, и надеясь найти в них хоть какую-то мелочь. – Черт! – с досадой протянул он и закрыл лицо ладонями.

– Ну вот и приехали, – вскоре объявил водитель, припарковывая машину поближе к тротуару, и прищурившись, посмотрел на счетчик.

Синявский же в этот момент взволнованно поглядывал за окно, отыскивая там Яну.

Милославская покуривая, нервно ходила из стороны в сторону и с надеждой посматривала на подъезжающие автомобили. Она сразу увидела Виктора и заспешила ему навстречу.

– Идемте! Скорее! – крикнула она, не дойдя до него нескольких метров.

Поддавшись ее и своему чувству, Синявский быстро отворил дверь и выскочил на улицу.

– Э!Э-э-э, – возмущенно закричал таксист, успев ухватить Яниного клиента за рукав, и потер перед его носом пальцами, требуя денег.

– Заплатите за меня, я верну, – поморщившись, бросил.

Синявский гадалке, не глядя на нее.

Милославская все поняла без объяснений и сунула водителю небрежно смятую купюру.

– Хм, – обиженно произнес тот и, видя, что с него не требуют сдачи, торопливо отъехал, пока пассажиры не передумали.

– Что? Что там? – сразу же накинулся Виктор на Яну.

– Идемте, – потянула она его к переходу. Но только они сделали три шага, остановила и, серьезно глядя в глаза, произнесла: – Только прошу: спокойно. Не испортите дела. Если сразу будете верены, что это она, то все тут же решится само собой. Если же будут сомнения – подморгните или кашляните на крайний случай. Выйдем и решим тогда, как быть. Договорились?

– Угу, – неохотно произнес Синявский.

Единомышленники в ногу зашагали вперед и вскоре уже торопливо спускались по ступеням.

– Вон! – указала Яна на показавшуюся

ей подозрительной женщину.

Виктор неожиданно рванул вперед, не оглядываясь на гадалку. Он подлетел к попрошайке и резко притормозил возле.

Последняя просьба Яны и данное ей обещание в этот момент для него ничего не значили. Синявский прищурился и пристально стал изучать нищенку, которая как раз кого-то скупо благодарила за очередное подаяние.

Яна в страхе застыла на месте, видя, что Виктор в этот момент готов на все. Опустив сжатые в кулаке медяшки в коробку, женщина подняла на него глаза и пробормотала:

– Подай, сынок, на хлебушек.

Синявский вдруг резко наклонился к ней и, схватив за шиворот, одним легким движением приподнял с полу.

– Я те щас подам! Я те подам! – закричал он и потащил попрошайку на себя.

– Виктор! Виктор! – в ужасе завизжала Милославская.

Прохожие остановились и с любопытством стали наблюдать за происходящим. Коробка с деньгами перевернулась, и мелочь, хотя ее было не так много, шумно рассыпалась по полу.

– Боже мой! – прошептала гадалка, схватившись за голову.

Нищенка в ужасе заголосила. Крик ее был истошным, чем-то средним между визгом, хрипом и воем. Ее «коллеги» с тупым страхом в глазах посмотрели на подругу по несчастью и в следующий миг торопливо стали собирать свои нехитрые пожитки.

Синявский поволок нищенку к выходу.

– Виктор! Виктор! – попыталась остановить его.

Милославская, но он только зло отмахнулся.

Яне пришлось бежать вслед за клиентом, который казалось, готов был на куски разорвать бедную старуху. Где-то в толпе мелькнула милицейская форма. Гадалка не знала, радоваться этому или ужасаться. С одной стороны – помощь, с другой – неизвестно, чем она могла обернуться для Синявского.

К счастью, выйдя из перехода, Виктор опустил свою «добычу на землю и небрежно толкнул ее к стене.

– Ой! Ай! – вопила старуха, хватаясь то за один, то за другой бок.

– Заткнись! – процедил Синявский, зло свернув на нее глазами.

– Ой! – продолжала женщина, но уже тише.

– Замолкни, я сказал, – еще суровее повторил Синявский и замахнулся на старуху.

Она в страхе взметнула над собой руки и замолчала. Виктор перевел дыхание и запястьем утер пот со лба. Милославская стояла рядом и, запыхавшись, тяжело дышала. Прохожие старались обходить их стороной. Милиционеры, поравнявшиеся с ними, сделали то же самое.

– Ну? Что? – несмело произнесла Яна, умоляюще глядя на своего клиента.

– Что! – зло процедил он, – Не она это!

Яна удивленно расширила глаза. Она не знала, что сказать. «К чему тогда все это?» – хотелось ей спросить, но она молчала.

Виктор вдруг вытащил из кармана небольшую помятую фотографию и сунул ее в лицо женщине. Гадалка успела заметить на снимке изображение Ольги Сергеевны.

– Что скажешь? – ядовито протянул Синявский, глядя на перепуганную старуху.

Та подняла глаза на фотографию и через некоторое время, как-то заметно осмелев, отвернулась, бросив: