Павильон Зеленого Солнца

Чернова Юлия Викторовна

— Нам сейчас именно это и предстоит, — перебила Элен. — Кстати, чем будем копать? Руками?

— Не беспокойтесь, — ухмыльнулся Тои. — Я запасливый.

Носком ноги пнул дорожную сумку Элен.

— Не забудьте.

Элен собралась удивиться: зачем таскать с собой лишнюю тяжесть? Вовремя сообразила, что, по его расчетам, она не собирается возвращаться в домик, к одураченным приятелям. Поняла, что чуть было себя не выдала. Тои настороже. Если только заподозрит обман — убьет. Чтобы не допустить ошибки, она должна усвоить его образ мыслей. Выказывать

такое же нетерпение, такую же жадность.

Она завязала шнурки, выпрямилась.

— Я готова.

Тои подал лист бумаги и ручку:

— Пишите. — Что?

— Пишите, я продиктую. «Дорогие друзья, сожалею, что вынуждена уехать, вас не дождавшись. Кажется, я догадываюсь, где найти интересующий нас предмет. Возвращаюсь в город. Встретимся здесь же через три дня. Элен».

— Не понимаю, зачем это нужно. — Элен медлила, сжав в пальцах авторучку.

— Чтобы они не принялись разыскивать вас на Лисьей горе, — угрожающе-снисходительно растолковал Тои.

Элен поискала, на что положить лист. Тои сунул ей в руки книгу. Элен несколько раз чиркнула по бумаге ручкой, словно расписывая. Она вовсе не хотела оставлять подобное послание. Патриция с Эндо и впрямь вообразят, что она уехала в город. А ей может понадобиться помощь. Тои наверняка рассчитывает от нее избавиться. Необходимо предупредить Патрицию. Только каким образом? Тои стоит рядом, глаз не спуская.

Элен поставила точку. Тои взял записку, дважды перечел, заметно успокоился. Положил на видное место, прижал книгой.

— Хорошо. Идемте.

— Не забудьте прихватить мою сумку, — ответствовала Элен, первой выходя за дверь.

Тои ничего не оставалось, как повиноваться. Элен заподозрила, что впоследствии он постарается ей это припомнить.

Солнце с немыслимой щедростью заливало берег. Можно было подумать, что возвращается лето. Почти сразу Элен обнаружила, что чересчур утеплилась, и принялась стаскивать сначала плащ, затем свитер. К ее изумлению, Тои поспешил забрать эти вещи, избавив Элен от лишней ноши. Вообще, его любезность заставляла Элен все больше и больше настораживаться. Заметив, что спутница прихрамывает, Тои бережно подхватил ее под руку. Правда, почти сразу они ступили на узкую тропу, пройти можно было только поодиночке. Тои заботливо пропустил Элен вперед, готовясь поддержать, если оступится.

Под ногами шуршала сухая кленовая листва. В вышине жалобно перекликались птицы. Обернувшись и запрокинув голову, Элен увидела в небе темный клин. Подумала, как тихо станет в лесу зимой. Ей представились застывшие в неподвижности сосны, затянутое серой пеленой небо, редкие снежинки… Всем этим она еще сможет полюбоваться — если переживет сегодняшний день. Впрочем, она-то переживет. А вот Тои — неизвестно, хотя и уверен в обратном.

Элен споткнулась о корень и едва устояла на ногах.

— Дайте руку, — сказал Тои.

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, Элен на мгновение показалось, что на нее надели наручники — такой крепкой и жесткой была хватка. При небольшом

росте Тои отличался значительной силой. Элен невольно посмотрела на его руку, думая, что эти же пальцы сдавили горло тя-ю. Возможно, попытаются сдавить и ее собственное… Чем еще объяснить внимание Той? Только желанием усыпить ее бдительность, выведать нужные сведения, а потом — расправиться.

Теперь Тои поднимался первым и тянул Элен за собой. Они добрались до вершины и остановились отдышаться. Элен молча озирала усадьбу. Никогда еще это место не казалось таким унылым и глухим.

Тои оглядывался не менее внимательно — нет ли близ Павильона засады? Прислушивался — не крадется ли кто за спиной?

Элен вздохнула. Самый пристальный осмотр не подсказал, как разделаться с Тои. Разве что обрушить на его голову крышу Павильона?

Тои, не обнаружив ничего подозрительного, заметно оживился. Объявил возбужденно:

— Вот мы и у цели. А ваши тугодумы допрашивают Тэ-Ню? — Он хохотнул. — Думаете, они не мечтали бы оказаться на нашем месте? Еще как мечтали бы! Ума не хватило. И смелости. Все хотят жить богато, но не все в этом сознаются.

«А тя-ю, наверное, просто хотела жить», — едва не брякнула вслух Элен; вовремя спохватилась.

— Ну, говорите. — Тои даже слегка охрип от волнения. — Что было изображено на чайнике?

— Три дамы в ярких одеяниях. — Элен не могла отказать себе в удовольствии его подразнить. — Одна в розово-алом…

Тои бросил на нее уничтожающий взгляд, перебил:

— Знаю, знаю! Что там было еще?

— Когда наливали кипяток, проступала другая картинка: изгиб реки и перила моста.

Судя по сосредоточенному виду Тои, он лихорадочно перебирал в памяти строчки поэмы. Элен подсказала по-французски:

Смутно белеет в воде отражение… Руке опорой — перила моста.

Тои отступил на несколько шагов в сторону и, загораживаясь локтем, стал рассматривать что-то, лежавшее на ладони.

— Мы, кажется, решили действовать заодно, — сказала Элен. — Можете не прятать крышечку.

— Хорошо, — неожиданно согласился Тои, затаенно улыбаясь. — Надеюсь, мы будем единодушны всегда и во всем.

Он подошел и подал крышечку. Если у Элен и оставались какие-то сомнения относительно уготованной ей участи, то теперь они полностью рассеялись. Так откровенничать Тои мог лишь с человеком, о котором знал наверняка — не проговорится.

Однако она ничего не могла предпринять, во всяком случае сейчас. Поэтому с нескрываемым любопытством принялась рассматривать крышечку — круглую, маленькую, почти невесомую. На белом фоне четко выделялись четыре иероглифа, нанесенных черным. Их окружали две волнистые линии. Волны одной были широкими и пологими, другой — крутыми и узкими.

— Надеюсь, крышечку не надо нагревать?

— Нет, — понимающе засмеялся Тои. — Я уже пробовал, без толку. Секрет не в ней.

— Что здесь написано?