Pavor Nocturnus
Шрифт:
Во мне проснулся старший братец, вроде, а достойна ли она нашего красавца-героя — может, я и принял ДеВи, но этой нужно будет еще заслужить доверие и штампик «не гадость» на лбу. Вдруг это снаружи она жалкий вежливый цветочек, стоит тут, переминается с ноги на ногу и заправляет прядь волос за ухо, а в омуте души черти вечеринки устраивают. Ладно, плевать мне с высокой колокольни, кого там выбрала соплячья душа себе в соплячью пару.
Я потряс хилую ручонку из вежливости, и Тонконожка добавила:
— Так ты пойдешь в наш клуб? Убедишься, что мы не шутим и не врем.
— Да верю я вам. Неохотно, не на сто процентов, но даже один — это уже большое достижение.
Надо
Мы потопали на второй этаж в штаб-квартиру или что там у них, но это оказался не какой-нибудь класс, не актовый зал и даже не туалет, то бишь все приличные места закончились. Тонконожка явно не умела молчать рядом с кем-то, пытала ДеВи вопросами о школьной бытовухе, но тот отвечал без энтузиазма и еле выдавливал какое-то подобие улыбки. Тем временем приветливый вид школы резко обрывался, мы шагали уже по старой лестнице запасного выхода в подвал, если не в самый ад — на нижних ступеньках у художника засохли все цвета, кроме черного. Сопляки нырнули в темноту и долго от них не было ни звука, я остался на последнем светлом островке и уже начал переживать, но тут с умирающим стоном заскрипели петли, а лампочка показала местный пейзаж. На самом деле, лучше не стало — вид ржавой двери, как у бункера времен Второй мировой, за ней пыльно-паутинные стены закутка с кучей метелок, граблей и газонокосилкой, а вглубь тянулся узкий коридор, будто созданный для съемок фильмов ужасов. И почему-то я не сомневался, что нам надо в самый пыльный, сырой и темный конец этого подвала.
— Из всех мест для обсуждения жути вы выбрали наижутчайшее в мире?
— Это точно, — поддакнула Тонконожка и засмеялась. — Зато учителя не помешают.
Она выставила ухо в проем, прислушалась и выдала экспертное мнение, мол, мы пришли первыми. И та рванулась искать главную монстроведку школы, а нам с мелким не оставалось ничего, кроме как двинуться по этому коридору.
Я приготовился выслушивать балласт гадких мыслей, о которых не треплются рядом с девчонками, но ДеВи держал все в себе, аж пыхтел от тяжести. Со мной явно что-то не то творится — казалось, радуйся тишине, но это молчание тягучее, едкое и горькое на вкус, да и не нравилось мне смотреть на хмурый комок лица и ломанные движения, будто он пинал воображаемые камни на каждом шагу. В итоге просто пошел вперед, даже не взглянул в мою сторону, а я и не собирался пытать его, сам расскажет, как созреет.
Мелкие плевки наверху светили не ярче звезд в тумане, но проход хотя бы не ветвился на сотню других, как лабиринт, и очень скоро бетонная кишка вывела нас в огромное помещение со всяким барахлом. Я разглядел очертания старых парт, кривых, сломанных или изрисованных похабщиной, таких же шкафов с комками пыли на провисших полках и кучу самых разных железяк. Центр этой свалки кое-как расчищен, и тут расставлены по кругу диван со стульями без спинок, а повсюду натыканы свечи в духе мистических ритуалов, но без пентаграмм на полу, и на том спасибо. С теплым светом этот кружок анонимных монстроголиков даже можно назвать уютным — все же в детстве мечтали об укромном месте, куда взрослым вход заказан. ДеВи зажег пару-тройку фитилей и плюхнулся на диван, как если бы отпахал трое суток подряд, выбил изрядное облако пыли, закашлялся и стукнул кулаком виноватую обивку.
—
— Не поверишь, но со зрением у меня все в порядке, да и с мозгами получше, чем на первый взгляд.
Я нависал над ним, давил морально, чтобы выдавить хоть что-нибудь, но он положил голову на спинку дивана и закрыл глаза, того глядишь и захрапит. С терпением у меня все плохо, но я пристроился рядом и героически в стиле буддийских монахов выждал, пока его язык устанет валяться без дела. Не прошло и десяти реинкарнаций колеса Сансары, как он перестал дышать в духе паровоза и прошептал с хрипотцой, как усталый путник у костра:
— Тебя когда-нибудь травили в школе?
— Шутишь, что ли, без этого никуда! Это как часть жизни и один из первых учителей. Однокласснички у меня были не сахар, мягко говоря, для некоторых подножка как «привет», толчок как «спасибо», подзатыльник как «не за что», а плевок просто так, забавы ради. Тут главное показать, что ты бешеный псих и с тобой лучше не связываться, а то так и не отстанут никогда. Вот и приходилось частенько пускать в ход кулаки, признаю, но по-другому какой-нибудь огрызок карандаша или собственный стул не отстоять.
— А научишь меня?
— Отец не показывал тебе хоть какие-то приемы? — спросил я, хотя прекрасно представлял ответ.
— Нет… Он, наверное, скажет, что драться нельзя.
— Хотел бы поспорить, но в этом есть доля правды… И это легко поправимо, а вот трусость нет. Я видел, как ты храбро полез на того гаденыша, который старше и больше тебя, и, по-моему, мы здорово проучили его.
— Это ты проучил… Ты! А должен был я! — Он повернул голову, щеки вздутые, красные, как томаты на грядке, кулаки так и чешутся кому-нибудь врезать, а на глазах слезы. — Я слабак, Армани, и драться я не умею…
— Вот-вот, поэтому сбавь обороты. У тебя шанс заработать фингал выше, чем поставить его, а какой тогда в этом смысл.
Я понимаю, что не проходил курсы поддержки сопляков, но ДеВи аж подскочил от возмущения, крикнул, мол, спасибо, утешил, так утешил, и карикатурно повернулся спиной ко мне.
— Так, ты не истери тут, а слушай и наматывай на свой пока еще метафорический ус. Итак, краткий экскурс в общении с уродцами… Первое, на обзывательства даже внимания не обращай, рук не хватит всех на место ставить, да и мест во всем мире тоже. Два исключения из этого правила — это когда распускают язык на друга или твою подружку, тут уже можно и вступиться, по настроению. Второе, лучшая драка — та, которой не было, поэтому-то у человека от тела отходят два длинных костыля, ногами называются, и ничего стыдного в этом нет, кто бы там что ни говорил. Но если уж убежать не получается, то остается пустить в ход верхние костыли, руками называются. И тут либо методом проб и ошибок на практике, либо сначала в теории, на секции по борьбе, я имею в виду. Запишись, осваивай потихоньку, и через пару лет будешь разбрасывать всех направо и налево.
— Мне нужно сейчас, а не когда-то там! Если бы ты не пришел… я бы не отобрал игрушку, и Виолетта могла бы…
Ему повезло, что дверь в подвал хлопнула и все раздражение ушло на второй план, а то я бы высказал за неблагодарность — я тут кучу решений проблемы выдаю, а ему все не нравятся. Мы навострили уши в ожидании мелюзги, но никто к нам не шагал и не вякнул что-нибудь для приличия, мол, это не директор и не какой другой школьный монстр, да и на сквозняк не похоже, больно тихо и аккуратно. Стало неспокойно, как курице перед землетрясением, и я помчался в коридор со скоростью олимпийского чемпиона, будто пол за мной обваливался в пропасть. ДеВи подхватил идею, но уверенно глотал пыль позади.