Pavor Nocturnus
Шрифт:
Я впечатался в дверь на полном ходу, чуть плечо себе не сломал, еще и мелкий уперся мне в зад — по всем законам физики та должна была распахнуться настежь, но застыла, как на клей посаженная. Если это и монстр, то явно полтергейст с телекинезом, потому как ни толчки ладонями, ни жалобные скребки ногтями не убедили этот кусок металла поддаться.
— Это что еще за дела!
— Такие вот дела, — квакнул знакомый писклявый голос, такой трудно забыть даже при всем моем желании.
Чтоб мне провалиться, вот кого-кого, а Богатую Выскочку я ожидал услышать здесь меньше всего! Я заколотил в дверь под короткие очереди смеха с той стороны, и какие только гадости не кричал на родном языке, обидные, ужасно неприличные, но она заслужила.
— Это за то, что я чуть не убилась на фабрике. Еще и друга
— Так, если ты сейчас же откроешь, я даже обещаю представить, что мне все это приснилось.
— Ага, мечтай! Будешь сидеть тут, пока не извинишься.
— Да я лучше съем свои кроссовки!
— Ха-ха-ха! Да-да, тебе так и придется, потому что уборщики найдут тебя через пару дней.
Черт, а это уже не смешно — такие, как она, и правда могут закрыть нас и никому не сказать, причем даже если я поклонюсь в ее пухлые копытца и расцелую каждую пылинку на туфельках! Трижды я с готовностью набирал воздух, аж рубашка трещала на пуговицах, но не смог выдавить из себя ни звука. Можно, конечно, застучать граблями, пошуметь газонокосилкой, закричать уж на худой конец, но это спугнет ее и соберет сюда полшколы в придачу, а я такое просто так не оставлю.
— А знаешь, мне и правда жаль… Мало того, что ты не вынесла урок, так еще и мне выговор сделали. Надо было сразу послать вас с нянькой и даже руки не марать о такую гадость!
И вдруг замок щелкнул, а дверь отъехала на миллиметр, я не думал, что Богатая Выскочка так быстро сдастся, но дареному коню ни в какие места не смотрят. Вообще я погорячился со словами, мол, все прощу и забуду, и уже предвкушал, как поотрываю ей уши, вылетел в проем, пока аттракцион щедрости не захлопнулся перед самым носом. Силуэт с блестящими адскими глазами и свиноподобным всем остальным стоял напротив, отвлекал на себя внимание. В тот долгий, убийственный миг я не успел осознать, что сверху еле слышно гряцнуло ведро, а над дверью сияла рожа Слизняка, — это я уже собирал по кусочкам памяти тот момент, когда поднял голову, а между тем на меня надвигалась волна ледяной воды!
Ведро.
Ледяной.
ВОДЫ!!!
Клянусь, я разучился думать что-то, кроме этих слов. И дышать, и стучать сердцем — думал, что помру здесь от шока, холода и стыда, а мой скелет никто даже не найдет!
Понятное дело, я запищал почище всех девчонок в школьном хоре, а мой фальцет полопал бы все бокалы в радиусе континента, не заткни я рот кулаком. Надо было кинуться вперед и раскидать уродцев, пока те беззаботно ухахатывались, но тело затряслось в такой дикой конвульсии, что я мог только отпрыгнуть внутрь и сжаться в комок, чуть ли не на корточки сесть. Легкие, еле уловимые движения от гаденышей казались арктическим ветром, а когда дверь захлопнулась с бешеной силой, я думал, кожа потрескается. И вот ключ провернулся дважды в замке, а эти ушлепки застучали по ступенькам — все, поезд уехал, отлично, просто замечательно, хотя сейчас это далеко не главная проблема в списке!
Я нелепо рванулся по коридору, глаза лезли из орбит от холода, мурашки выросли в гигантских жуков, но хоть немного согрелся, поэтому еще пару раз бегал туда-сюда. Рубашка и штаны с чавканьем прилипали и отлипали от ляжек, я то кричал, как бешеная больная ворона, то смеялся до задыхания, ДеВи растерянно смотрел на все это, будто у меня шарики за ролики заехали, рассудок не поспевал за мной — и черт возьми, я и правда за себя не отвечал! Но это не выход вечно круги тут наматывать, так можно и болячку подхватить, а то и вообще замерзнуть насмерть — мой призрак подаст на нее в суд и будет кошмарить до конца жизни!
Я прошерстил местный хлам, и, наверное, ни одна дворняга не радовалась так куску мяса, как я полудохлому обогревателю и розетке в углу, особенно когда четыре полоски раскалились до ярко-оранжевого и повалил жар, прямо-таки манна небесная!
Первым делом я стянул с себя одежду, которая уже стала второй кожей, долго думал насчет трусов, но от такой холодины там ничего не видно даже при всем желании. Сначала пододвинул к приборчику самое важное, то бишь голову и зад, чуть не завыл от блаженства, а потом уже прогрел руки, трусы с носками, выкрутил и развесил на партах и стульях все остальное. Я так и уставился на наше подобие
ДеВи тулился сбоку, толкался за место под солнцем, в смысле обогревателем, хотя на него там пару капель попало.
— Ты сначала делаешь, а потом думаешь, Армани, — бросает он ни с того ни с сего, да еще с таким раздражением, что меня взорвало получше, чем от спички у бензоколонки.
— Чего-чего?!
— Того! Зачем ты его ударил? Никому от этого лучше не стало… Мисс Элизу теперь уволят, нас с Виолеттой будут сильнее задирать, а тебе уже досталось.
Так, мне плевать, что за внезапный всплеск гормонов и кто из нас двоих спятил — я не собираюсь выслушивать нотации от мелюзги, которая еще жизни не видала! И он бы изрядно пополнил запас ласковых слов, но уже целых пять минут у меня не было приключений, непорядок — вот, пожалуйста, опять хлопок дверью, но с кучей голосов в придачу, причем парочка звучала ближе остальных. Я вскочил, как ошпаренный, и просмотрел все щели, которые можно забиться — мало того, что мне не хотелось ни видеть, ни слышать кого-либо из мелких, а выставлять себя посмешищем в одних трусах так тем более! За вещи я не беспокоился, еще одна куча тряпья отлично вписывалась в здешнюю свалку, а вот притвориться статуей аж на добрый час мне не хотелось, и я не нашел ничего лучше, чем шкаф, что-то мне везет на это дело в последнее время. Внутри висело пару пыльных костюмов, какими даже моль побрезговала, и я занял местные апартаменты, резко закрыл дверцы, чтоб без щелей на этот раз. Вообще-то ситуация очень даже в мою пользу, то бишь меня не видят и я их тоже, зато услышу самые интересные сплетни о монстрах, красота же!
На слух сюда вбежало около пятнадцати разных голов, и это только самые говорливые и писклявые. Кто-то удивился, а чего это ДеВи включил обогреватель, на что тот отмямлил какую-то чушь, и все расселись по местам на манер дьявольского культа. Их главарь, самая старшая ведьма из последних классов, спросила, будет ли кто-нибудь еще, а потом они еще долго молчали, как если бы читали про себя молитвы на мертвом языке. Мое дыхание отскакивало эхом прямо в уши, казалось, я пыхчу громче трактора.
— Сегодня мы будем недолго, — начала девушка как-то грустно, совсем не в духе сборища охотников за привидениями. Голос слышался ближе других, небось, заняла козырное место в центре дивана. — Мне трудно это говорить, но Владу похитили. Несмотря на то, что ей было почти восемнадцать и ночи у нее проходили спокойнее, чем у многих других. Это еще раз говорит о том, что мы ничего не знаем об этом… существе. И даже когда оно появилось перед ней, Влада пыталась помочь нам, сделав фотографию… На снимке ничего особенного не видно, но единственное слово осталось от нее на обороте, единственная зацепка: «Негатив». Я долго думала, что это значит.[1] Сначала, что все наши догадки о монстре ошибочны, потом — поскольку она увлекалась фотографией, — что снимок нужно обработать на компьютере, но я слишком зациклилась на нем. У нее, возможно, было несколько секунд, чтобы дать подсказку на бумаге, и она емко выразила смысл в одном слове. Негатив — это что-то неприятное, будь то события, люди, но главное, эмоции, которые они оставляют. Все, что пугает, печалит, злит нас… В ночь перед исчезновением она была расстроена как никогда в жизни, и вот… результат.
После таких заявлений на этого Ван Хельсинга от мира детей посыпалась буря вопросов, мол, взрослые постоянно унылые и злые ходят, но с ними все в порядке, да и как тут не грустить, когда сами пропажи нагоняют тлен и ужас; один умник предложил поймать монстра на живца, я аж представил эту карикатуру. Шутки шутками, а ситуация и правда не из легких, у каждой мелюзги же найдутся проблемы в семье, школе, с друзьями — вон ДеВи целый джекпот в этой дурацкой лотерее выиграл, но жив-здоров! В общем, теория — это, конечно, здорово, но на практике черти что происходит, иначе можно было бы успокоительными всех накормить и дело с концом.