Печальный урожай
Шрифт:
— Конечно, маленькая, это феи, — игриво сказала Бетси. — И я надеюсь, они больше не заберут его. Феи ведь такие чудачки. — Она через голову девочки подмигнула Кэт.
Зоя в испуге взглянула на мать и прижала ладошку к губам.
— Не бойся, не бойся, моё солнышко, — успокоила её Кэт, чувствуя глухую досаду на Бетси, которая органически не может видеть кого-либо счастливым. — Играй. А я пойду лягу. Разбуди меня в четыре, и я приготовлю чай. Хорошо?
— Хорошо, мамочка.
С крыльца послышалось шарканье Уилфа, и он ввалился в гостиную, больше чем когда-либо похожий на старого филина. Щёки его чуть раскраснелись, в руках он держал большой пучок свежей петрушки, с гордостью
— Ну как, пойдёт? У неё там много.
Бетси неодобрительно глянула на него.
— Ну, Уилф, зачем же столько? Ты, наверно, всю оборвал. А Тереза? Я надеюсь, ты не разбудил её?
Плечи Уилфа поникли, рука безвольно повисла вдоль туловища.
— Нет, — промямлил он. — Она только-только прилегла на веранде. Видно, хотела спать, но ещё не заснула. Вообще-то она встретила меня не очень ласково. Даже в дом не пригласила. Сказала, чтоб я рвал, сколько хочу, и зевнула мне прямо в лицо. Ну то есть она, конечно, прикрыла рот, но всё равно как-то невежливо. Ну, я и нарвал целый пучок, раз она позволила. Я думал, ты обрадуешься. — Голос его упал. — Все торопят, подгоняют, я совсем запыхался! Пойду лягу, если ты не против?
— Ой, Уилфи, прости меня! — Бетси была теперь сама предупредительность и забота. — Пойдём, я тебя провожу. Не надо было тебя посылать. Давай… — Она забрала у него добытую с такими трудами петрушку и бросила её на кухонный стол. Потом взяла Уилфа под руку и повела в спальню, чуть ли не баюкая его.
Каких только игр не придумают для себя эти взрослые, изумилась Кэт.
В «китайской» комнате было темно и душно. Кэт утонула в блаженном тепле пуховика, закрыла глаза и мгновенно погрузилась в дрёму. Сквозь выкрашенные в жёлтый цвет стены проникали приглушённые звуки. Вот открылась дверца духовки и тут же с грохотом захлопнулась. Бетси демонстрирует, как тяжело ей одной возиться с ужином. Лёгкий укол совести подавила волна раздражения. Сама создаёт себе проблемы, подумала Кэт. Кто её просил приглашать Терезу? В холле скрипнули половицы — ох, только бы не Зоя… Но шаги смолкли, потом кто-то двинулся в обратную сторону. Должно быть, Бетси приходила проведать Уилфа или взять всё для душа. Точно! Зашумела вода… Для самой Бетси не существует трёхминутного регламента. Ой, скорей бы домой, подальше отсюда! Скоро… завтра утром… Кэт провалилась в сон.
Дождь лил как из ведра. Сорок дней и сорок ночей — бесконечный, непрерывный ливень. Чуть поодаль стояла жена Ноя в красной шляпке и длинном красном пальто, невысокая, полноватая, за спиной старый, туго набитый мешок, тянущий к земле. Пробираясь сквозь завесу дождя, Кэт подошла к ней, хотела спросить, где Зоя. Женщина пристально на неё поглядела. Нет, это не жена Ноя, это Сонси. Как же она обозналась? Видно, что-то случилось с глазами: она не может их полностью открыть. Поэтому всё какое-то нечёткое, расплывчатое. Кэт изо всех сил старалась широко раскрыть глаза, но веки будто свинцом налились. Раздвоившаяся Сонси закинула руку за плечо, в мешок, и достала оттуда чудесное красное яблоко. Отказываться неудобно. Кэт вонзила зубы в пурпурную кожуру. Яблоко таяло во рту и горчило. Кэт наконец удалось продрать глаза, и она увидела, что яблоко внутри всё гнилое, а из сердцевины выползает жирная пиявка. Кэт выплюнула кусок и закричала. А Сонси смеялась. Но теперь это была уже не Сонси, а Алиса. Беззубая ведьма Алиса оглушительно смеялась и указывала на неё пальцем. Потом откуда-то возник голос Джереми. Он звал её:
— Кэт! Кэт! Проснись! Что с тобой, дорогая?
Он склонился над ней, и она ухватилась за его руку.
— Да нет, ничего… Боже, какой жуткий сон! Кошмар! — Она рывком села на постели. — Который
— Ну что ты паникуешь? Без десяти четыре. Зоя на лужайке упивается лимонадом с печеньем и раздумывает, чем бы ей отблагодарить добрых фей. Бетси заваривает чай. Я пришёл тебя будить, но, едва взялся за ручку, ты вдруг завыла, как сирена. Я чуть не спятил от страха. Что ж такое тебе снилось?
— Ноев ковчег, яблоки с пиявками внутри и прочие мерзости. Фу! — Её передёрнуло. — Потом расскажу, сейчас надо Бетси помочь. Я и так целый час проспала. Слушай, Джереми, мы должны выбраться отсюда. По крайней мере из этого дома. Я больше не могу.
— Хорошо… Я позвоню Тоби. Сразу после чая позвоню. — Джереми улыбнулся и потрепал её по плечу. — Опять у тебя перья в волосах.
— А от тебя пахнет пивом и чесноком.
— Какой ужас, вот негодяй! Ну вставай. И вот что: ты бы тоже что-нибудь выпила: дубильные вещества — это как раз то, что тебе сейчас нужно.
19 Выдох
— Хотя бы позвонил после того спектакля, который он тут устроил утром. Он же понимает, что мы все как на иголках! — Громкий, скандальный голос Бетси бил по нервам всем собравшимся.
— А ему только того и надо, — вымученно улыбнулся Крис. — Он же должен «расколоть» преступника.
— Кристофер! Прошу тебя, не говори так. Меня тошнит от таких шуток.
Бетси и вправду выглядела не лучшим образом. Бледная, усталая, вся помада размазалась по краям кружки, и губы стали серыми, безвольными. Даже волосы, всё ещё мокрые после душа, не завивались колечками, как обычно, а свисали, точно сосульки. Она то и дело бросала на Анну сочувственные взгляды, но та словно не замечала этого.
Вид у Сонси тоже бы нездоровый. И у Алисы под глазами легли тени. Дневной сон никому не пошёл на пользу, подумала Кэт.
Родни сосредоточенно жевал печенье, время т времени настороженно озираясь. Но он хотя бы вполне здоров, даже как будто прибавил в весе, возмужал: события, подкосившие всех, его, казалось, только закалили. Ник, Джереми и Крис рядом с ним бледнели.
— Знаете что, — со скучающим видом произнесла Анна, — давайте оставим эти разговоры. Тем более вечером придёт эта… как её там… Тереза. Она уж и так бог знает что про нас подумала. Когда мы тут заговорили о любовных похождениях Дамьена, бедняжка чуть в обморок не брякнулась. Если до этого дойдёт, мне вовсе не улыбается тащить на себе тушу, из которой две таких, как я, получатся. Одни сиськи чего стоят: можно узлом на спине завязывать. Не так ли, Родни?
— Придержи свой бабий язык, Анна! — грозно прорычала Алиса. — Я с Терезой дружу, а ты знай своё место! Взаправду она по всему двух таких, как ты, стоит.
Возникла неловкая пауза. Выражение Анны не изменилось, но только щёки слегка порозовели и задышала она чаще. В глазах у Бетси был испуг.
— Тётя Алиса, я уверена, что Анна не хотела… — Под взглядом Алисы она запнулась и притихла.
Уилф откашлялся.
— Э-э, хм, у нас у всех нервы на пределе, — выдавил он. — Давайте успокоимся и поговорим о чём-нибудь другом. К тому же, Бет, Тереза вряд ли придёт к нам нынче вечером.
— Как? Почему? — всполошилась Бетси. — Она ведь обещала. Я приготовила…
— Да, знаю, — кивнул Уилф. — Но, когда я к ней заходил, мне показалось, она хочет отвертеться. Вид у неё был — краше в гроб кладут. Пожаловалась на усталость и плохое самочувствие. Я сказал, что всё-таки надеюсь вечером увидеть её у нас, а она улыбнулась через силу, пробормотала что-то и головой покачала. Я ещё тогда хотел тебе сказать, но как-то закрутился и забыл. Странная женщина… нет, Алиса, она очень приятная, только немного необычная, — поспешно добавил он. — Ты согласна?