Печать фараона
Шрифт:
Звонок сыщика прервал это мучительное занятие.
– Я по делу, Стас, - бодро сказал он.
– Вы в порядке?
Господин Киселев едва ворочал языком - то ли с перепоя, то ли от нервного потрясения.
– Я на больничном, - заикаясь, выдавил молодой человек.
– На работу идти не могу… лихорадит, зуб на зуб не попадает. Пришлось вызвать врача, заплатить ему.
– Выходит, вы счастливый обладатель оправдательного документа, который позволит вам несколько дней поваляться дома?
– пошутил Смирнов.
– М-мне не до смеха. У вас есть новости?
– Кое-какие. Я вчера ездил на место
До господина Киселева не сразу дошло. Он сопел в трубку, молчал. Наконец его одурманенный водочными парами ум сообразил, о чем идет речь.
– М-марину? Где?
– Она якобы шла по коридору к выходу… еще до того, как обнаружили труп.
– Не может быть! Вы уверены, что это не ошибка?
– Нет, потому и звоню. Опишите, как выглядела Комлева?
– То есть… - от волнения у Киселева перехватило горло.
– Марина приходила в общежитие? Но… нет, невозможно! Что вы хотите у-узнать?
– Ну, как она выглядела, в чем одета?
– терпеливо повторил Всеслав.
– Вы-выглядела? Господи, я понятия не имею…
– Успокойтесь, - с нажимом произнес сыщик.
– Это важно. Постарайтесь сосредоточиться.
Стас прерывисто дышал в трубку, собирался с мыслями.
– После «Молоха», где мы… со страху оставили верхнюю одежду, пришлось покупать новые вещи, - с трудом вымолвил он.
– Вероника… о, боже мой! Да… Вероника выбрала буклированное пальто серого цвета… с черными карманами и манжетами.
– А Марина?
– Она… дайте вспомнить… в голове сплошной туман. Ах, вот! Марина захотела купить более современную модель… цвет оливковый, в мелкую клетку… к нему мы подобрали светло-зеленую шапочку и шарф. Кажется, так. Деньгами я помог… во искупление провинности. Ведь это я потащил их туда, в то… ужасное место!
Господин Киселев сбивчиво причитал, проклиная свою неосмотрительность. Смирнов слушал невнимательно, думая о словах свидетельницы. Получается, она в самом деле видела Марину. Чертовщина какая-то! Дама описала пальто, головной убор и шарф женщины, которую приняла за Комлеву, так же, как это сделал Стас. Правда, дежурный слов свидетельницы не подтверждает: мимо него Марина не проходила. Но если учесть, что он частенько посещал туалет, то на его показания полагаться не стоит.
– Мо… может, ей показалось?
– севшим от страха голосом пробормотал Стас.
– Кому?
– не понял сыщик.
– Ну… той жиличке, которая… якобы что-то видела. Или… то был призрак! Да, астральный образ Марины появился на месте гибели подруги… такое не редкость.
– Не болтайте чепухи!
– рассердился Всеслав.
– Астральный образ! Где вы слов таких набрались? Не забывайте, Вероника убита очень даже физическим способом.
Жуткая мысль пришла в голову Киселева, ему стало дурно.
– Так… вы думаете… это Марина ее? Но… как же? Ведь она исчезла!
– А потом пришла и расправилась с закадычной подругой, - жестко произнес Смирнов.
– Уйти из дома вовсе не значит испариться.
– Не-е-е-ет… что вы! Нет. Они… любили друг друга.
– И кто-то из них полюбил вас, господин Киселев. А что еще хуже, Марина и Вероника обе были неравнодушны к вам. В любовном треугольнике каждый за
– Я в это не верю, - прошептал молодой человек.
– Как же «Алая маска»? Вы же не считаете, что Марина связана с ними?
– Все бывает. Комлева вела двойную жизнь, а вы этого не замечали.
В трубке воцарилась тишина. Господин Киселев пытался осознать услышанное.
– Она постоянно находилась на виду… когда же… нет, Вероника бы знала!
– Не исключено, что Грушина поплатилась именно за свою осведомленность, - заявил Всеслав.
– Ей просто закрыли рот: мертвые не проговорятся! Марина исчезает, потом ее видят в общежитии в тот день и в то самое время, когда было совершено убийство. Согласитесь, странное совпадение.
Стасу показалось, что волосы на его голове зашевелились от ужаса. Он хотел что-то сказать в защиту Марины, но в горле пересохло.
– Я вам не советую бродить по улицам в темное время суток и открывать дверь кому попало, - предупредил его сыщик.
– Берегитесь, господин Киселев. Вокруг вас творится нечто подозрительное.
Глава 14
Зимой в Крыму гостиницы пустуют. Господин Войтовский взял два отдельных номера - себе и ей, Герцогине.
– Я хочу жить в люксе, - заявила она.
– Скажи спасибо, что я вообще согласилась приехать сюда.
– Будем дышать морем.
Утром он зашел за ней, постучал. В номере повсюду валялись дамские принадлежности: белье, украшения, косметика, расчески, шарфики - все те милые мелочи, от которых замирает сердце.
Эта женщина заворожила Леонарда своей неповторимостью, непредсказуемостью. Начало знакомства носило корыстный оттенок, но стремительно переросло в душевный пожар. Иначе чувство, которое испытывал Леонард Казимирович, он назвать не мог. Внутри у него все пылало, горело и плавилось, вспыхивало огненными вихрями. Усмирять их становилось все труднее.
– Пилигрим, - говорила она.
– Ты теряешь хладнокровие.
Она не связывала его волнение, лихорадку нетерпения с любовью. Хотя разве любовь такова?
«А какая она?
– спрашивал себя Войтовский.
– По-видимому, мне до сих пор не приходилось ее испытывать. Возможно, я путаю это чувство с чем-то другим».
Странная, жгучая смесь интереса, подозрительности, романтической дымки, мистики и сексуального влечения ставила его в тупик. Леонард находился между небесами и преисподней, со всеми ее муками и болью. Герцогиня была рядом, казалась доступной, а когда он пытался коснуться ее, ускользала из рук. Она настолько не соответствовала созданному им идеалу женщины и возлюбленной, что Войтовский засомневался: а достаточно ли он знает себя? В нем неожиданно проснулся незнакомец, желания которого шокировали несколько консервативную натуру Леонарда. Глядя на Герцогиню, он словно сбрасывал чужую кожу и становился пылким, безрассудным и возбудимым, перерождался, выходил из берегов, подобно горному потоку во время дождей. Этого нового мужчину в себе он открыл только благодаря чудесной встрече с ней, женщиной, которая…