Печать Грязных Искусств

Райро А.

— Семеро из вас зачистят дворец. Здесь не должно остаться в живых ни одного солдата Его величества. — Я посмотрел на Тарота и обратился уже к нему: — А ты найдёшь дворецкого Элиота и приведёшь сюда. Прямо сейчас.

Волхвы кивнули мне и разошлись.

Семеро из них поспешили в разные залы, а Тарот подошёл к стене коридора и приложил к ней ладони, создавая портал.

Когда перед ним разверзлась серебристая бездна, он повернулся ко мне.

— На поиски понадобится минута, господин.

— Приступай.

Ждать

мне пришлось даже меньше минуты. И пока я стоял у портала, по залам дворца раздавались выстрелы, звон стекла и крики. Волхвы приступили к исполнению приказа — начали избавляться от охраны Рингов.

Прошло секунд пятнадцать. Из серебристой жижи портала вывалился человек в изодранном костюме, упал плашмя на живот и застонал от боли.

Это был Элиот.

На его забрызганном кровью лице застыл ужас.

Камердинер увидел меня не сразу, но когда увидел, ужаснулся куда сильнее, чем прежде. Ещё бы — для него, как и для многих остальных, я был дьяволом во плоти, заговорщиком, предателем, убийцей императора и тем, кто разоряет дворец прямо сейчас, рушит оплот великих Рингов. Рушит всё, что они создавали и укрепляли двести лет.

Не решаясь встать с пола, Элиот уставился на меня.

— Мой… принц, — выдавил он еле-еле. — Мой принц… или уже… мой император?

— Рановато, Элиот, — бросил я. — Мне нужна Иветта… то есть моя мать. Где она может быть? Ты должен знать.

— Леди Иветта? — Камердинер с горечью посмотрел на меня. — Вы хотите убить собственную мать?

— Я не собираюсь никого убивать.

Он мне не поверил, это было видно по его лицу.

— Нет, сэр. Я не знаю, где она.

— Ты уверен?

Губы Элиота дрогнули, но он кивнул.

— Я не видел леди Иветту, сэр.

— Ты точно уверен, Элиот?

— Абсолютно… — Бледный и испуганный, он зажмурился, понимая, что ему никуда от меня не деться.

В это время из портала вышел Тарот. Серебристая бездна исчезла за его спиной.

Я наклонился к камердинеру и резким движением ухватил его под подбородком. Мужчина распахнул глаза.

— Пожалуйста… не надо… — прохрипел он. — Не надо… не убивайте… ещё один труп вам ничего не даст…

На мгновение мне показалось, что камердинер говорил не о себе. Похоже, он просил не убивать Иветту.

Я заставил Элиота встать на ноги и сильнее сжал пальцы на его глотке. Кодо проникло в голову камердинера без всяких препятствий, моё сознание ворвалось в его воспоминания.

— Чудовище… — успел выдохнуть Элиот.

Он сжался от боли, но больше не сказал ничего.

Я завладел его мыслями в одно мгновение и сделал это жёстко, не церемонясь и не таясь, как обычно.

Воспоминания Элиота обрушились на меня лавиной. Смазанные картины, обрывки фраз, далёкий смех, знакомые запахи.

В цветастом круговороте я искал лицо Иветты, пропуская тысячи других лиц. И вот, наконец, мелькнули её черты. Я увидел, как

Иветта в сопровождении мужа бежит по одной из лестниц дворца, в её руках маленький чемодан…

Запыхавшись, она оглядывается.

— Элиот… куда теперь?

— Направо, моя госпожа. Дальше будет коридор, нужно пройти до чайного зала. Там есть тайный ход, который выведет вас из дворца. Панно с белыми лилиями возле пианино, нажмите на рычаг, замаскированный под бутон. Об этом подземном проходе знает только император… знал, простите. Об этом проходе знал только император. Там, внизу, всегда ждут несколько подготовленных автокэбов. Вы сможете тайно выехать сразу за пределы дворца, со стороны пятой улицы.

Иветта останавливается и смотрит на Элиота, с отчаянием и злобой.

— Мы ещё вернёмся сюда. Мы обязательно вернёмся, Элиот. Можешь не сомневаться. Этого убийцу выбьют из дворца. Его уничтожат солдаты капитана Грандж. Уж она-то не позволит ему победить.

— Иви, надо уходить! — кричит Гораций.

Его силуэт маячит у входа в чайный зал.

— Если Теодор спросит тебя, где мы, то не говори, — просит напоследок Иветта. — Ценой своей жизни не говори.

Элиот кивает.

Иветта поворачивается к нему спиной и, не оглядываясь больше, несётся к мужу.

Камердинер смотрит ей вслед, прижимает ладонь к сердцу, шепчет:

— Убийце я не скажу ничего. — И мысленно добавляет: — А ведь мне показалось, что Теодор стал другим, что теперь он достоин трона, но я ошибся. Как же горько я ошибся…

Я отпустил шею камердинера, и тот опять рухнул передо мной на пол.

— Ты не ошибся, Элиот.

Сказав это, я развернулся и быстрым шагом направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. За мной тенью отправился Тарот.

— А что с тем человеком, господин? — спросил он.

— Пусть живёт. Он хороший камердинер.

Я прибавил шагу.

Тот самый чайный зал, куда Элиот увёл Иветту и Горация, был совсем близко. Мне однажды приходилось туда заглядывать, чтобы встретиться с Хинниганом и Дартом, и я отлично помнил, как добраться до места. Даже помнил декоративную нишу — панно с белыми каменными лилиями рядом с пианино.

Чтобы подняться по лестнице и найти чайный зал, у меня ушло около пяти минут. Ничего здесь не напоминало о том, что во дворце происходит кровавая бойня.

В зале царила умиротворённая тишина.

Я рванул к панно, быстро оглядел все бутоны — их было пять — и взялся за самый крупный, тот, что на толстом стебле без лепестков. Опустил его вниз, угадав с первого раза — рычаг сработал.

Внутри панно щёлкнуло, и оно сдвинулось влево, открывая тайный ход. Передо мной, прямо в стене, предстал дверной проём, а за ним — ступени, уходящие вниз, в темноту секретных дорог дворца.

Я шагнул внутрь, но Тароту не позволил идти следом. Лишние свидетели мне были не нужны.