Печать Хаоса
Шрифт:
Стефану было все еще скверно после взбучки, полученной от маршала, даже сейчас, два дня спустя. Он постарался прогнать мрачные мысли, когда вернулся разведчик. Вильгельм со всех ног бежал вниз по крутому лесистому склону и наконец, тяжело дыша, остановился перед капитаном.
– Ну? Здесь?
– Выходит, что да, сэр. Похоже, там кто-то есть. У ворот часовни – свеженарубленные дрова.
– Хорошо. Это далеко?
– В получасе пути, выборщик.
– Не называй меня так, – бросил Стефан и погнал коня вперед.
Солдаты
Весь отряд последовал за ним по скалистой тропе, ведущей к холмам, поросшим ельником. Пошел снег, его легкие хлопья падали на плечи капитана, и тот крепче запахнул плащ.
За ним ехали двенадцать солдат. Все отлично умели держаться в седле, кроме несчастного Альбрехта.
– Лошади. Они меня явно недолюбливают, – заявил он накануне, и с этим пришлось согласиться.
Тем не менее, Альбрехт наотрез отказывался остаться. Одна из лошадей попыталась укусить его кобылу, и та сбросила седока наземь. Он клялся, что лошади просто издеваются над ним.
Когда показалась часовня, Стефану стало не по себе. Путешествие и так было мрачным, все ехали молча. Капитан готовил себя к дурным вестям – той правде, которую он жаждал и одновременно боялся услышать. Уже смеркалось, когда они подъехали к давно заброшенной часовне. Дым шел из трубы небольшой хозяйственной пристройки. Снег лежал уже в фут толщиной, изо рта на морозе шел пар.
Они не заметили людей, снующих между деревьями. Лошадь Альбрехта захрапела, прижав уши, и он заорал на нее.
Дверь в часовню была открыта. На пороге показался здоровенный мужчина с тяжелым амулетом на шее – Стефан с некоторым облегчением узнал двухвостую комету Сигмара. Незнакомец был наголо побрит, лицо у него было грубое и квадратное, шея почти отсутствовала, как у прирожденного борца. Нос был сломан явно не один раз и плохо сросся. Сжимая в огромных ручищах молот, он осторожно поглядывал на всадников. Человек больше напоминал солдата, чем жреца, но Сигмар был божеством воинов, и все его служители умели держать в руках оружие.
– Эй, подходите ближе и почувствуйте на своей шкуре гнев Сигмара, недоноски! – прогремел он гулким властным голосом.
Стефан заметил, что из окон часовни, из-за чуть приоткрытых ставней, прямо в него целятся два арбалета.
– Не слишком теплый прием со стороны жреца, – заметил Альбрехт и поймал на себе сердитый взгляд капитана.
– Эй, ты, чтоб тебя, скажи Груберу, что однажды он погибнет от моей руки, и это случится скоро. Прочь, прислужники сил Хаоса!
– Мы не от графа, я Стефан фон Кессель.
Жрец подозрительно покосился на него, и тут его глаза расширились. Он махнул своим людям, чтобы те опустили арбалеты.
– Фон Кессель! Хвала Сигмару! Заходи, замерз небось. Я Гунтар. – Он провел Стефана в часовню. – Давайте заходите все. На заднем дворе есть стойло для ваших коней. В часовне тесновато, но вы все поместитесь. Да заходите же.
Он
– Я-то думал, это лакеи Грубера явились прикончить меня. Хвала Сигмару, что они меня еще не выследили. А ведь точно рано или поздно доберутся. Давно следовало убраться отсюда куда подальше. Я бы и уехал, но думал, что надо все-таки вас дождаться. Что-то разболтался я. Тут у нас горячий суп варится. Идем.
Старая часовня была уже много лет заброшена, но жрец явно старался изо всех сил поддерживать ее в приличном состоянии. Полы были чисто выметены. Место казалось суровым, как и положено святилищу Сигмара, окна были закрыты ставнями. Под высокой крышей между балок росла паутина. Сквозь пару с грехом пополам залатанных дыр падали снежинки. Внутри оказалось двое мужчин, хотя при ближайшем рассмотрении Стефан понял, что один из них – еще мальчик.
– Йозеф и Микаэль, – представил их Гунтар. – Микаэль, будь умницей, помоги солдатам с лошадьми и проверь, достаточно ли у нас одеял. – Паренек кивнул, встряхнув кудрявыми рыжими волосами, и убежал. – Вам тут хватит места, чтобы переночевать. Микаэль принесет одеяла. Пусть вас не смущает, что придется спать в храме Сигмара – для воинов лучшего места не найти, а?
В глубине часовни стояла древняя резная статуя Сигмара, сжимающего перед собой огромный двуручный боевой молот Галмараз. Жрец проводил Стефана к маленькой дверце, ведущей в жилые помещения, но капитан извинился и сначала подошел к статуе. Упав на колени, он склонил голову и вознес молитву воинственному божеству. Затем поднялся и последовал за жрецом.
– Поклоняешься Сигмару, как я вижу, – с одобрением сказал Гунтар, проходя в маленькую кухню.
Следуя за ним, Стефан подумал, что тот здорово напоминает медведя в жреческом одеянии. И верно, надежный товарищ в бою.
Кухня была скудно обставлена: крепкий деревянный стол, пара скамеек и черный котел над открытым огнем. Сзади располагалась дверка – скорее всего, на конюшню. Пожилой сутулый человек помешивал вкусно пахнущее содержимое котла. Он повернулся, и Стефан сразу его узнал.
– Доктор Питер, – тепло сказал капитан. – Рад, что вы в добром здравии, старина.
Питер устало улыбнулся. Старик всегда был добр к Стефану, когда тот был еще ребенком, – давал ему пожевать трав от зубной боли, рассказывал удивительные истории, когда с мальчиком никто не хотел разговаривать.
– В добром здравии? Я? Да у меня кости скрипят на ходу, по лестнице едва могу подняться. Я стар и устал, молодой человек, но снова увидеть вас и правда хорошо. Жаль только, что при таких обстоятельствах.
– Пожалуй, но главное, что это не портит радость встречи.
Гунтар усадил обоих, достал миски, до смешного маленькие в его могучих лапищах, и принялся накрывать на стол. Налив супу для Стефана и старого врача, он крикнул Йозефу, чтобы тот принес хлеба для солдат. Теперь, когда он позаботился о нуждах гостей, жрец смог присесть и сам.