Печать на устах. Рыцарь
Шрифт:
– Вы не понимаете! – воскликнул его собеседник. – Если бы ее похитили ради выкупа, то уже наверняка прислали письмо или гонца. Но ведь нам ничего не известно! Наша Видящая лишь подтвердила, что моя сестра жива. Но больше ничего узнать не удалось! Ни где она сейчас, ни что с нею!
– Она жива, а это уже неплохо, - Найлор пожал юноше руку. – Будем молиться Покровителям, чтобы леди Исмираль как можно скорее подала о себе вести!
Они распрощались возле ворот замка, и сосед поскакал восвояси. У него были дела, которые нельзя откладывать.
Это была
Исмираль сидела в кресле возле одного из больших окон, через которые лился яркий солнечный свет, и, почти не отрывая глаз, смотрела вдаль. С высоты ей открывался великолепный вид на густой лес, холмы и извивающуюся между ними ленту реки. Наполовину скрытая склонами холмов и деревьями, она мелькала там и тут ярко-синими «островками». Леса одевались в зеленую дымку молодой листвы, только темнели пятна вечнозеленых елей и сосен. Если встать и посмотреть вниз, можно было заметить, что замок стоит на небольшой луговине. Но девушка не шевелилась. Она сидела на одном месте, печальная, задумчивая, и не замечала того, что творилось вокруг. Взор ее был прикован к лесам, простирающимся до горизонта, и лишь время от времени она начинала тихо шевелить губами, словно молилась о чем-то про себя.
Кроме нее, в комнате были две ее подруги, дама Эстирель и мальчик-паж – все те, кого похитили с нею вместе. Девушки безуспешно пытались развлечься чтением и вышивкой, паж разрывался один между тремя девушками и пожилой дамой, прислуживая всем по очереди. Несколько раз он подходил к сидевшей в кресле девушке, спрашивая, не угодно ли ей что-нибудь, но всякий раз пажа отсылали прочь. С тех пор, как их всех привезли сюда и заперли в этой комнате, Исмираль сделалась безучастной ко всему и день-деньской не вставала с кресла.
Комната, довольно просторная, была обставлена более чем скромно. Стены ее блистали первозданным камнем – их не обшили даже грубой тканью, не говоря уж о гобеленах и шпалерах. Пол тоже был каменным, и лишь возле широкой кровати валялось несколько циновок. Ширина кровати позволяла с комфортом улечься сразу четверым – да три девушки и спали на ней вместе. Постелью даме Эстирель служил небольшой диванчик, где сейчас сидела она с девушками. Пажу выделили место на циновке возле него. Кроме постели, кресла, диванчика, тут находились лишь два сундука с одеждой, небольшой столик, где сейчас стоял кувшин с вином и блюдо с фруктами и маленькими пирожками, и ширма в дальнем углу – для того, чтобы обитательницы комнаты могли привести себя в порядок без лишних помех. Несколько книг, пяльцы для вышивания, нитки, иголки, гребни и заколки лежали, как попало, на диване и широких подоконниках трех больших окон. Занавесей не было, и от яркого света было жарко и немного душно.
Быстрые решительные шаги снаружи заставили всех встрепенуться. Заскрежетал в замке ключ, потом лязгнул засов, и дверь распахнулась.
При виде переступившего порог высокого подтянутого, даже какого-то поджарого эльфа, чье лицо скрывала полумаска, сидевшие на диване девушки и дама Эстирель поднялись, отложив свои дела. Паж, наоборот, поспешил поклониться, и только Исмираль осталась сидеть на месте – лишь повернула к вошедшему голову, очнувшись от своих раздумий.
–
– Я не ваша госпожа, а вы – не мой господин, - негромко ответила девушка.
– К чему эти условности, леди Исмираль? Рано или поздно вы станете ею…
– Никогда! – она отвернулась.
– Ах, какое страшное слово! – воскликнул гость. – Не произносите его, не надо! Оно пугает меня!
– Пугает вас? Значит, вы еще не знаете, что такое настоящий страх, - горько прошептала девушка. – Долго вы намерены держать нас взаперти?
– До тех пор, пока вы не примете мои условия!
– Я уже дала вам ответ – никогда!
– Миледи! – эльф всплеснул руками. – Вы разбиваете мне сердце!
– Там нечего разбивать! Его у вас нет!
– Да, но это потому, что мое сердце похитили вы! С той самой нашей первой встречи я думать не могу ни о ком, кроме вас! Вы снитесь мне днем и ночью! Я потерял аппетит и покой! Я схожу с ума! Любовь к вам толкает меня на безрассудные поступки.
– Любовь? – леди Исмираль опять посмотрела на собеседника. – Уж не хотите ли вы сказать, что любите меня?
– С самой первой встречи! Я люблю вас безумно! Скажите, что мне сделать, чтобы доказать вас свою любовь? Хотите, я съем на обед змею?
Девушки возле диванчика хором ахнули. Паж исподтишка скорчил брезгливую физиономию и зажал рот двумя руками.
– Ядовитую? – заинтересовалась леди Исмираль.
– Нет, а что?
– Тогда я не понимаю, что мне это даст! – она опять отвернулась.
– Нет, это я не понимаю вас!
– Я надеялась, что вы ради меня готовы умереть, - девушка в кресле кусала губы. – А вы не способны даже на это!
– Но несравненная, если я умру, то кто будет любить вас так, как я? Кто вообще будет вас любить?
– Мой рыцарь, несомненно, найдется!
– Долго же вам придется ждать! Эдак можно всю жизнь просидеть вот так, у окна, лелея тщетную надежду! Жизнь пройдет мимо вас, потраченная впустую! Вы слишком молоды, чтобы похоронить себя в четырех стенах и…
– Кажется, - леди Исмираль встрепенулась, оборачиваясь в его сторону, - это вы собираетесь похоронить меня здесь, если и дальше будете держать взаперти!
– Все зависит только от вас, прекраснейшая из дев, - лорд отвесил церемонный поклон. – Если бы вы только поверили в силу моей любви, если бы только захотели ответить мне взаимностью… подарить хоть тень надежды на привязанность в дальнейшем… Вы бы увидели, каким я могу быть добрым, нежным, ласковым, преданным. Ответьте мне на мои чувства – и ваша жизнь изменится навсегда!
– Моя жизнь уже никогда не будет прежней, - прошептала девушка, снова отворачиваясь.
Лорд отступил к дверям, выпрямившись и расправив плечи:
– Это ваше последнее слово?
– Пойдите вон! Я видеть вас не могу!
– Сейчас не можете, но настанет время, когда вы будете видеть меня каждый день. Советую вам как можно скорее привыкнуть к этой мысли, ибо вы покинете эту комнату моей супругой – или не покинете ее никогда!
Леди Исмираль вскочила, как подброшенная, хватаясь за витую железную раму.