Печать на устах. Рыцарь
Шрифт:
– Я всегда знала, что это вы. К чему этот глупый маскарад?
– А как же романтика? – улыбнулся рыцарь, предлагая ей руку.
– Оставьте эти глупости менестрелям! – отрезала девушка.
– О, у вас прорезался голос? Признаться, это меня радует! Мне было бы бесконечно больно и горько, если бы вы оставались печальны и задумчивы! Вы не одели присланные вам в подарок платья? Почему?
На Исмираль был тот же самый наряд, в котором ее похитили, разве что она уступила и набросила на плечи одну из тонких расшитых накидок. Волосы ее, прежде распущенные по плечам, сейчас
– Впрочем, мне все равно, - не дожидаясь ответа, промолвил Найлор. – Все эти платья принадлежат вам. И мне совершенно безразлично, как вы ими распорядитесь – хоть носите каждый день, хоть выкиньте в окошко! Могу лишь пообещать, что если вам надоедят эти наряды, с удовольствием достану другие!
Все вместе – впервые за много дней – они покинули комнату в башне и стали спускаться по витой лестнице. Правда, к ним присоединились часовые – двое подали руки девушкам, а даму Эстирель пустили в середину – она в одиночестве шла между лордом Найлором и своей госпожой и ее подругами и их спутниками. Два других рыцаря заняли места впереди и позади, неся факелы.
Пиршественный зал, куда их ввели, был украшен цветными полотнищами и оружием. Единственный стол уже ломился от яств. Чуть в стороне ждал своего часа помост с занавеской.
– Это все – ради вас и ваших прекрасных глаз, - Найлор усадил Исмираль подле себя. – Я даже пригласил бродячих артистов, чтобы они музыкой и всякими штуками развлекли вас во время ужина. А после мы с удовольствием посмотрим маленькую пьеску…
– А для кого шестое кресло? – Исмираль со смешанным чувством надежды и страха посчитала собравшихся и поняла, что одно место явно лишнее.
– Кое-кто имеет полное право присоединиться к нашей теплой компании! Думаю, вы оцените правильно мое великодушие!
Лорд хлопнул в ладоши, и из боковых дверей под охраной двух рыцарей выступил молодой эльф.
Дама Эстирель всплеснула руками и вся подалась ему навстречу – это был ее сын, все время содержавшийся в подземельях замка. Ему позволили переодеться для пира во все чистое и расчесать волосы, но все равно было заметно, как он осунулся за время заключения.
– Спасибо вам за этот жест, - сдержанно поблагодарила Исмираль, когда недавний пленник подземелий занял место за общим столом.
– О, ради вашей благосклонности я и не то готов сделать! – шепнул Найлор. – Если вы согласитесь выйти за меня замуж, вы узнаете, каким я могу быть!
– Это я уже узнала, - одними губами прошептала девушка.
– Вы узнали лишь то одну сторону моего характера, но никак не все, - возразил ей лорд и поскорее махнул рукой, давая знак к началу пиру и представления и оставив последнее слово за собой.
Слуги окружили стол, подавая кушанья и наливая вино в кубки, а артисты вышли на помост.
Это был самый обыкновенный небольшой концерт, какие довольно часто устраивают на пирах и застольях. Сначала невысокого роста менестрель негромким красивым голосом спел балладу. Потом двое юношей в облегающих трико под внимательными взглядами девушек исполнили несколько акробатических номеров. Третьей выступала
Леди Исмираль почти не смотрела на сцену. Она была погружена в размышления и, казалось, ей глубоко безразлично, что происходит. Даже изысканные угощенья, которые были намного разнообразнее, чем предлагаемые узницам башни кушания, не вызывали у нее восторга, хотя ее спутницы с удовольствием ели, пили, аплодировали артистам и весело смеялись, забыв недавние невзгоды.
– Вам не интересно, миледи? – обратился к ней лорд Найлор. Виночерпия за столом не было, и он сам подливал девушке вино и подкладывал угощения, но его забота оставалась без внимания.
– Нет, - резче, чем хотелось, ответила девушка, все еще напряженно размышляя о чем-то своем.
– Эй! – Найлор вскочил и пристукнул пустым кубком об стол. – Прекратить! Моей даме не интересны ваши глупые ужимки! Убирайтесь вон! Взять их!
Песня менестреля смолкла. Из-за занавески выскочили остальные артисты, невольно собрались все вместе, настороженно глядя на стражников, явившихся на зов лорда.
– Нет! – Исмираль вскочила, с ужасом чувствуя, что сейчас может произойти непоправимое. – Не надо…
– Но их выступление скучное, - скривился Найлор. – Все это я видел сто раз! Ничего нового и удивительного! Гоните их прочь!
– Нет, погодите! – решившись, девушка порывисто схватила своего тюремщика за локоть и повернулась к артистам: - Если кто-нибудь сможет меня чем-нибудь удивить, я щедро награжу его!
– Да будет так! – кивнул Найлор. – Живее!
Вперед протиснулся Янсор:
– Если милорду и миледи будет так угодно…
Остальные попятились, оставив его одного. Метатель ножей согнулся в глубоком поклоне, а когда распрямился, в пальцах у него блеснули шесть ножей – по три в каждой руке.
Все ахнули, стражники покрепче перехватили дротики, но Янсор лишь подбросил ножи в воздух и принялся жонглировать, ловко хватая за кончики. Не прекращая выступления, он постепенно переместился поближе к столу и подхватил один за другим еще несколько ножей, которыми пирующие резали мясо. К концу Янсор ухитрялся удерживать в воздухе одновременно девять ножей, а потом легко вогнал их в столешницу один за другим.
Не успел последний нож вонзиться в доску, как Янсор уже похватал двузубые вилки. Пирующие не успели и глазом моргнуть, как остались без столовых приборов, которые тоже оказались торчащими точно между лезвиями ножей. Мгновенно выдернув и зажав между пальцами три ножа, эльф не глядя левой рукой подбросил вверх яблоко, сделал неуловимо быстрый жест – и поймал в левую руку ровно нарезанные дольки.