Печать пожирателя 8
Шрифт:
— Просто я считаю, что жители Империи должны всё знать из первых рук, так сказать — а не в плохих, или лживых, пересказах на форумах и в чатах.
— Истинно так! — улыбнулась Елена, — Итак, Ваше Сиятельство…
— Просто Руслан, прошу вас.
— Вы не представляете, как мне это приятно слышать…
— Может, вам будет приятнее, если я приглашу вас на ужин?
— У нас прямой эфир, граф! — Елена смутилась, но весьма наигранно. Было очевидно, что Юсупов ей очень даже нравится, — Но мы вернёмся к этому вопросу, когда закончим.
— С удовольствием, — усмехнулся
— Итак… Руслан, насколько я понимаю, вся операция по «выманиванию» мятежников проводилась в строжайшей тайне?
— Именно так.
— То есть вам, фактически, едва ли не в одиночку раскрыть замыслы мятежников и противостоять им?!
Юсупов усмехнулся и закинул ногу на ногу, устроившись на диване поудобнее.
— Ну что вы, Елена! В одиночку совершить подобное невозможно. О том, что я выслеживаю мятежников, знало несколько высокопоставленных личностей — уж простите, не буду называть их имена — и сам Император! Именно он дал благословение на… Скажем так — откровенную провокацию и тайную слежку.
— Были ли нарушены законы о приватности благодаря этой слежке? — Елена, даже несмотря на симпатию, оставалась журналистом и профессионалом — и не могла не вцепиться в слова Юсупова.
— Без комментариев.
— Выходит, что Император безраздельно доверял вам, раз наделил такой властью и доверил столь опасное задание едва ли не единолично?
— Само собой, Его Императорское Величество не стал бы давать мне чрезвычайные полномочия, не будучи уверенным в моей преданности. Но повторюсь — я был не единственным человеком, благодаря которому удалось остановить мятеж и вычислить предателей в рядах дворянских родов.
— Правильно ли я понимаю, что вам помогли некие… Молодые люди? О которых весьма и весьма много говорят в общественном поле в последний год? Я имею в виду князя Петра Салтыкова и получившего известность после обороны Тобольской Заставы Марка Апостолова? По столице ходят слухи, что долгое время князь Салтыков был «приманкой», а затем, когда ситуация обострилась — первым, кто грудью защитил наше отечество, и пресёк первые попытки мятежников устроить мятеж. Потому его и попытались устранить, верно? А господин Апостолов был вашей тайной фигурой, которая благодаря незаурядному уму и передовым разработкам в сфере магической реальности помог вычислить истинных лидеров мятежа!
— Без комментариев.
— Ох, Руслан, прошу — хотя бы намекните!..
Чёрный АВИ Юсупова с едва слышным гулом рассекал ночное небо над Москвой, оставляя за собой слабый магический след, похожий на переливающийся шлейф.
Внутри салона в кои-то веки царила атмосфера спокойствия — мягкие кожаные кресла охлаждались специальными заклинаниями, приглушённая подсветка салона создавала приятную атмосферу, а едва уловимый аромат дорогой кожи и древесины щекотал ноздри.
Лёгкий гул двигателей создавал монотонный фон, на котором особенно чётко звучало тихое позвякивание льда в хрустальных бокалах.
Я расположился в глубоком кресле, рассеянно наблюдая, как огни ночного города отражаются в золотистой жидкости бокала.
Персиковое шампанское по сорок
Я медленно покрутил бокал в руках, наблюдая, как пузырьки устремляются к поверхности.
— Дежа вю, — пробормотал я, поднимая бокал в тосте.
Сидящий напротив Юсупов ответил едва заметной ухмылкой.
Его пальцы изящно обхватили ножку собственного бокала. Лёгкий розоватый оттенок напитка странно контрастировал с мрачной элегантностью официального чёрного мундира Инквизитора.
Было непривычно видеть его в этом цвете.
— Кажется, что тот наш разговор был так давно… — произнёс Руслан, правильно поняв мои слова, — И вот мы снова здесь.
— Только АВИ классом повыше. И твоё положение, — фыркнул я.
— Как и твоё. Знаешь, а ведь я, получается, был прав тогда, после того как ты выпрыгнул из башни «Империя» в обнимку с «заражённым»… Я ведь почувствовал, что с тобой что-то не так…
— Это делает тебе честь, — хмыкнул я, снова подняв бокал в салюте и делая глоток, — Кстати, отличное выступление на федеральном телевидении. Ваше интервью разобрали на нарезки, теперь все рилсы забиты тобой и той ведущей.
— Змея подколодная… — проворчал Юсупов, — Под шкуру лезла только так, пришлось изворачиваться.
— Тебе не впервой.
— Что за намёки, господин Апостолов?
— Никаких намёков, граф, — усмехнулся я, — Говорю, как есть. Уж если ты умудрился Императора убедить во всей этой «операции» — что тебе какая-то журналистка?
Юсупов покачал головой.
— Марк, ты хотя бы отдаёшь себе отчёт, сколько мне пришлось потратить сил, чтобы замять всю эту историю? — голос Юсупова звучал устало, но в нём чувствовалась железная нотка. Он сделал небольшой глоток, прежде чем продолжить, — Особенно всего, что касается твоего драгоценного деда! Варг’Шад в центре столицы! Столько камер, столько свидетелей…Ты понимаешь, сколько людей пришлось… уговорить, чтобы эта информация не всплыла?
— Точнее, всплыла в верном русле? — я снова усмехнулся, намеренно медленно потягивая шампанское, давая лёгкой сладости растечься по языку, — Да уж, должно быть, это было сложнее, чем годами скрывать личность опасного пожирателя в собственной голове. Хотя, кто знает — ты же эксперт в таких вопросах.
Юсупова явственно передёрнуло — то ли от воспоминаний, то ли от неприкрытой иронии в моих словах. Его бокал на мгновение замер в воздухе, затем был поставлен на полированную поверхность столика с чуть более сильным, чем нужно, стуком. Пальцы Инквизитора на мгновение сжались в кулак.
— Ты даже близко не представляешь, что это такое — просыпаться и не помнить, что делал вчера. Или на прошлой неделе. Или месяц назад, — голос Руслана стал тише, приобрёл странную, почти исповедальную интонацию, — Представь — ты открываешь глаза и понимаешь, что потерял куски собственной жизни. И приходится восстанавливать их по чужим рассказам, по обрывочным записям, которые успел оставить в редкие моменты, когда был… собой. По камерам слежения… И делать это нужно так, чтобы никто ничего не заметил!