Печать позора

Art Даша

Николас встал возле меня. Я стояла, прислонившись к перилам спиной лицом к двери. Николас повернулся к океану, руками оперевшись на перила балкона.

Я застыла.

– Похоже, что вы очень близки, - Николас не смотрел на меня.

– Почему я должна отвечать тебе? – я сжала губы.

– Давай тогда по очереди задавать вопросы, - предложил он, обернувшись.

В его глазах ничего нельзя было прочесть. Лицо было напряжено.

Что я теряю? Может, это единственная возможность спросить о том, что мучает меня уже два года. Хотя, сама не горела

желанием отвечать на его вопросы. Тем более, на такие.

– Он – мой врач.

Коротко ответила я. Да, он психолог. Но никто не знает, от чего он меня лечит.

– Моя очередь.

Николас кивнул. Я хотела спросить совсем о другом, но решила начать с отвлечённых тем.

– Почему сегодня здесь нет твоей матери?

Он пожал плечами.

– Она в больнице. Проходит очередной курс лечения.

– Она серьёзно больна?

Мне стало не по себе.

– Это уже второй вопрос, - улыбнулся Николас. – Моя мамаша – алкоголичка. Со стажем во всю мою жизнь.

– Ой, - мои глаза расширились, а губы сделали букву «о».

– Теперь моя очередь. Какое у тебя расстройство?

– Посттравматическое стрессовое расстройство.

Я это сделала. Боже, зачем я назвала Николасу свой диагноз? Но он тоже был очень откровенен. Никто в городе не знал о его матери. Это всё тщательно скрывалось. Но Николас рассказал мне. Но почему?

Николас шумно вдохнул.

– Что это значит?

А значило это, что я навязчиво вспоминала всё случившееся со мной. Причем, мои эмоции в момент этого воссоздания превышали те, что я чувствовала в сам момент унижения, предательства. Я уничтожала все вещи, напоминающие мне о предателях. Ломала подарки Вики, сжигала совместные фотографии. Мне снились кошмары, в которых я раз за разом переживала все издевательства. Я просто сходила с ума. Это-то и привело меня к обрыву. Потребность освободиться.

– Это неважно.

– Это не ответ.

– Я не сильна в разборе диагнозов, - соврала я.

Конечно, я знала всё о своем диагнозе. Я прочитала кучу психологических трудов. Но сама справиться с этим недугом не могла.

– Почему ты захотел узнать это сейчас?

– Лучше поздно, чем никогда.

– Могло быть слишком поздно, - сказала я вслух то, о чем думала.

Он моментально встал передо мной.

– Что это значит? – его глаза загорелись.

– Ничего, - бросила я.

– Об этом же говорила твоя подруга сегодня утром, - сказал он скорее себе, чем мне. – Почему могло быть позже?

Он напирал на меня. Нет, руками Николас не трогал меня. Но его голос, глаза создавали напряжение внутри меня. Он пытался заглянуть мне в душу.

Я зажмурилась.

– Где ты была весь месяц?

Он оказался еще ближе. Я прижалась к перилам.

– Я не… я…

– Скажи мне, - давил на меня Николас. – Где ты была целый месяц? Я уже думал, что ты либо уехала, либо ….

Николас замолчал, но я поняла, что он хотел сказать. Это слово повисло в воздухе между нами.

– Клиника Святого Георгия.

Мне было трудно дышать. Почему Николас

возвращает меня в тот кошмар? Почему хочет узнать это?

– Почему? – выдохнула я. – Почему ты сделал это?!

Я оторвалась от перил, шагнула вперед. Теперь я напирала на него. Но, казалось, что Николас не слышал моего вопроса. Он о чём-то задумался.

– Но ведь клиника Святого Георгия – это ….

– Да, я лежала в психбольнице. А где был ты в это время?! Вдоволь наслаждался моим падением? Гордишься собой?!

Я выплевывала вопрос за вопросом. И с каждым словом, Николас становился всё мрачнее. Он был растерян.

– Это всё было ошибкой. Я не должен был делать это. Прости…

Его голос сорвался. Он закрыл глаза.

Прости? Николас сказал «прости»?

Я не знала, что мне сделать. Хотелось, и засмеяться, и заплакать. Этого момента я ждала эти два ужасных года. Как он мог так просто сказать это слово?! Я зарычала от гнева, что зарождался у меня внутри.

– Прости?! – я сжала зубы.

Я не хотела больше находиться рядом. Мне нужно было остыть. Я обошла его, сжала ручку двери, но остановилась, услышав Николаса.

– Но в эту клинику просто так не попасть. Должна быть серьёзная причина. Что привело тебя туда?

Его глаза метались из стороны в сторону, руки сложились в кулаки, губы сжались в тонкую линию так, что аж побелели.

Я сглотнула. В горле пересохло. Но я всё же выдавила из себя:

– Попытка суицида.

Я бежала по лестнице в низ. Сумасшедший день. Безумное начало, отвратительное продолжение и вот такой финал. Мне надо найти Яну, чтобы сказать, что я убираюсь отсюда прочь. Может, она согласиться меня увезти. Идти на этих каблуках, я просто не могла. Я вошла в зал. Ужин закончен. Гости танцевали. Звучал вальс. В центре кружились пары. Ну как кружись. Некоторые просто двигались под музыку, медленно ощупывая друг друга.

Мои глаза бегали из стороны в сторону, в поисках подруги. Я вдруг почувствовала на себе его руки. Николас догнал меня, сгрёб в охапку, и прижал меня спиной к своей груди.

Но для чего? Он уже узнал всё, что хотел. Теперь мог радоваться, при этом оставив меня, наконец, в покое.

– Шшш, - прошептал он мне на ухо.

– Отпусти меня, Николас, - выдохнула я.

Но Николас развернул меня лицом к себе.

– Просто потанцуй со мной, - одну руку он положил мне на талию, второй взял мою руку и вытянул в сторону, создав фигуру для вальса.

– Ты с ума сошел, - только и успела пропищать я.

Николас закружил меня в танце. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.

Моя голова закружилась. Боже, я никогда не танцевала вальс. Я даже не знала, как это делается. Но Николас делал всё сам. Я лишь положила руку ему на плечо. Мои ноги почти не касались пола. Он полностью держал моё тело, кружа по залу.

– Это безумие….

– Я хочу быть с тобой, - шепнул он мне, когда музыка стихла.

Николас приблизил своё лицо к моему, заглядывая мне в глаза.