Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1»
Шрифт:
– Ты чего здесь заглядываешь?
– Это я?
– «Это я»! Чего торчишь? Может, чистить умеешь?
– Умею.
– Врешь.
– Нет, я умею.
– А ну покажи!.. Пожалуйте, гражданин! Вот к нему! Пожалуйте, пожалуйте!
– Да, может, он не умеет?
– Я отвечаю. Если будет плохо, перечищу. Как тебя зовут?
– Ваня.
– Ванька? Садись.
Пацан энергично перемахнул к свободной подставке, открыл ящик, достал одну коробку, другую, открывал, закрывал их. В ящике находилось большое богатство: мази всех цветов, даже бесцветная,
– Начинай! Видишь, сколько народу!
Ваня уселся на скамеечке, расставил ноги [124] , с удовольствием принялся за работу. На подставке стоял хороший, новый ботинок, и над ним нависла штанина, тоже новая, дорогого сукна. Ваня начал сметать пыль с ботинка, но энергичный пацан крикнул на него недовольным голосом:
– Умеешь! Штаны подкати!
Ваня оглянулся растерянно, но скоро догадался, в чем дело. Аккуратно, не спеша, подкатил штанину, получилось хорошо. Ваня продолжал работу. Скуластый хозяин был занят своим клиентом, но все время посматривал на работу Вани, а когда клиент Вани ушел, он сделал ему одно замечание.
124
В оригинале «ножки».
– Зачем мази много кладешь? Он не понимает, говорит: «Чисти», – а на самом деле мази не нужно. Туда, сюда – и готово. А ты намазал!
К Ване подошел новый клиент, потом еще один. Ваня работал охотно, с радостью, но руки и спина у него заболели почему-то очень скоро, и он был доволен, когда наступила передышка.
– Деньги давай, – сказал скуластый, не глядя на Ваню. – Ох ты, черт, спать хочется. У тебя есть документ?
У Вани было тридцать копеек. Ему не жалко было этих денег, но почему-то раньше ему не приходило в голову, что их придется отдавать, поэтому он немного удивился требованию и переспросил:
– Тебе деньги отдать?
– А как же? Ха! А кому ж отдавать?
Он взял тридцать копеек и небрежно бросил в свой ящик. А из ящика достал три копейки.
– На. Я тебе буду платить по копейке с гривенника. Хочешь?
– Как это: по копейке?
– По копейке, хочешь? Буду тебе платить за каждого.
– Мне будешь платить?
– Ну да, за работу. Тебе нужно платить или не нужно? А документ у тебя есть?
– Какой документ?
– У тебя нет документа? Видишь, тебе и по копейке много. А если спросят: какое право имеешь чистить, тогда что будет?
– А я скажу, что нету документа.
– Он скажет! Подумаешь! А он возьмет ящик, и ты пойдешь… знаешь?
– Я никуда не пойду.
– Да, не пойдешь! Юрка, посмотри за ним, а я пошамать…
Их сосед в общем ряду – Юрка – кивнул
– Посмотрю.
– И посчитай, сколько он наработает.
– Считать мне некогда, сам считай.
– И не надо. Все равно, если спрячешь, найду. Все равно найду, понимаешь? – Он стоял перед Ваней и теперь, во весь рост, казался выше и основательнее. На нем были хорошие брюки навыпуск и новые ботинки. Ване стало не по себе перед его настойчивой угрозой, Ваня отвернул лицо в сторону, прошептал:
– Ничего я прятать не буду.
Скуластый отправился по улице. Юрка повернул к Ване лицо, сказал недружелюбно:
– По копейке взялся! Ходит тут всякая шпана!
Ваня ничего не ответил. Юрка еще два раза посмотрел на него, задумался, плюнул с осуждением через свой ящик, сказал своему соседу слева:
– Спирка таки нашел дурака. По копейке!
Подошел клиент. Юрка застучал щетками:
– Пожалуйте, гражданин. Почистим шевровые!
Но гражданину, видно, не понравилась развязность Юрки, тем более что ботинки у него были вовсе не шевровые. Он поставил ногу к Ване.
– Да он и чистить не умеет, он приблудный! Жалеть будете!
Ваня ощущал неприятную робость перед Юркой. Он нахмурил брови механически, без увлечения закончил работу, положил гривенник в ящик. Юрка с презрением наблюдал за ним, а когда клиент ушел, снова пристал:
– По копейке! Это разве можно! И у нас работу отбиваешь. Ты отсюда уходи.
Ваня не стал спорить. Он сложил коробки и щетки в ящик, спрятал туда же бархотку, протянул Юрке тринадцать копеек. Юрка удивленно засмеялся:
– Вот дурак! А это твои три копейки, зачем отдаешь?
– Не хочу, – сказал Ваня.
– И не надо. А только ты дурак: сейчас же уходить! Садись, я ничего не буду говорить, чисти себе.
Ваня снова присел на скамейку. Юрка помолчал, посвистел:
– Ты беспризорный?
– Нет, я еще не был беспризорным.
– А как же ты?
– Я чистил, а у меня украл один.
– Ящик украл?
– И ящик, и щетки. И десять рублей.
Юрка принялся натирать собственные ботинки.
– В этом городе зевать нельзя. Вот в Тамбове, там другое дело. А здесь обязательно украдут. А только ты напрасно по копейке. Надо по пять копеек. И то ему сколько прибыли будет. Спирка – он шкура. Ох, и шкура! По копейке!
Последний в ряду слева, большой, неповоротливый, скучный, бросил [125] :
125
В оригинале «отозвался».