«Пегас»
Шрифт:
Через два дня после телевизионного выступления первой леди, 20 ноября 2014 года, протестующие, приехавшие в столицу Мексики на поезде, автобусе, автомобиле и пешком, устроили массовую демонстрацию. Участники отметили, что это была 104-я годовщина начала революции, свергнувшей мексиканского диктатора. Протесты были громкими и продолжительными, иногда жестокими, включая случайные бутылки с зажигательной смесью и физические столкновения с ОМОНом, но в основном просто гневными. Кульминация того, что один мексиканский поэт и писатель назвал "пятьюдесятью шестью днями маршей, сидячих забастовок, забастовок учителей и студентов, грабежей в торговых центрах и супермаркетах, разграбления и поджогов общественных зданий, захвата пунктов взимания платы, блокирования автомагистралей, массовых постов и молитв". Демонстранты в Мехико в тот день несли плакаты с надписями "Пенья, народ тебя не выносит" и "Пенья, в отставку!". Они сожгли его фотографию
Видимо, именно такие времена искушают мужские души. В самый день массовой демонстрации в Мехико кто-то прислал Кармен Аристеги SMS-сообщение с пометкой "срочно" и просьбой перейти по ссылке. Аристеги не узнала отправителя и пропустила сообщение, не нажав на него.
ПЕСА НЬЕТО, как мог, противостоял набирающей силу волне; он пообещал глубже разобраться в деле о пропавших студентах и реформировать мексиканскую систему правосудия. Он объявил о том, что его секретарь по делам государственной службы провел полное расследование дела "Каса Бланка", которое спустя несколько месяцев оправдало президента и его жену. "Несмотря на то, что я действовал в соответствии с законом, — заявил он в публичном заявлении mea culpa, — эта ошибка затронула мою семью, нанесла ущерб началу работы администрации и ослабила доверие общества к правительству. Я сам чувствовал раздражение мексиканского народа. Я прекрасно его понимал. Поэтому я очень смиренно прошу прощения и повторяю свои самые искренние извинения за причиненное мне огорчение и возмущение".
Возмущение и негодование самого Пеньи Ньето и его верных ставленников не ослабевало. Когда весной 2016 года вышел "Панамский проект" Бастиана Обермайера, президент Пенья Ньето снова получил нагоняй, на этот раз от Хорхе Карраско из Proceso. Хорхе, один из ключевых партнеров консорциума Panama Papers, рассказал о небольшой группе богатых мексиканских бизнесменов, которые создали офшорные трасты, чтобы минимизировать свое налоговое бремя. "В частности, о любимом подрядчике президента Энрике Пеньи Ньето Хуане Армандо Хинохосе Канту", — написал Хорхе 3 апреля 2016 года. "Владелец Grupo Higa, судя по файлам, до сих пор является одним из самых важных клиентов [панамской юридической] фирмы в Мексике. Поставщик так называемого Белого дома Пеньи Ньето и резиденции министра финансов Луиса Видегарая — человека, отвечающего за сбор налогов в стране, — спешил отправить деньги из Мексики.
"В разгар бури, вызванной разоблачением его близких отношений с Пенья Ньето, Хинохоса Канту в июле прошлого года попытался мобилизовать более ста миллионов долларов в сложной финансовой сети, которая проходила через несколько стран.
"Proceso обратился в отдел коммуникаций Higa Group, чтобы узнать о его доходах и о том, что он сообщил в казначейство, но не получил ответа. Президиум Республики также отказался от комментариев".
Истории о "Панамских документах" все еще просачивались через несколько недель, когда Хорхе Карраско неожиданно получил SMS-сообщение: "Привет, Хорхе. Я делюсь этой заметкой, которую сегодня опубликовало издание Animal Politico. Я думаю, что это важно для повторного распространения". Animal Politico был хорошо известен Хорхе, этот сайт также проводит много хороших журналистских расследований. Но Хорхе не узнал отправителя. "Кто это?" — написал он в ответ и не получил ответа. Хорхе не перешел по ссылке, но и не удалил сообщение. Это оказалось критическим спасением для проекта "Пегас".
Глава 7
Замыкая первый круг
Когда Палома де Динечин спросила его, сохранился ли у него мобильный телефон, которым он пользовался весной 2016 года, четырьмя годами ранее, Хорхе Карраско был несколько озадачен. Это был октябрь 2020 года, и Палома находилась в Мексике на заключительных этапах проекта "Картель", который сейчас мчится к финишу. Большую часть субботы она с небольшой съемочной группой провела за интервью с Хорхе, чтобы связать концы с концами в деле об убийстве его коллеги по Proceso Регины Мартинес и его последствиях. Но в тот день у Паломы было еще одно задание — убедить Хорхе согласиться на анализ его телефона на предмет возможного заражения шпионским ПО.
Мы с Лораном и Паломой долго обсуждали с Паломой, как именно обратиться к Хорхе. Мы хотели рассказать ему как можно больше, не разглашая того факта, что у нас есть доступ к огромному количеству утечки данных о NSO и Pegasus.
Палома заговорила об этом с Хорхе только в конце дня, когда интервью было уже готово. Она была максимально откровенна, объяснив, что "Запретные истории" заинтересованы в изучении содержимого его старого телефона с помощью нового криминалистического инструмента, который разработали два эксперта из лаборатории безопасности Amnesty International. Хорхе предположил, что это часть репортажа о проекте "Картель",
Хорхе Карраско — очень способный журналист и очень проницательный человек. В течение двадцати лет он занимался освещением вопросов, которые вызывали недоумение у частных предприятий и государственных учреждений Мексики: дела наркоторговцев, а также различных полицейских, военных и разведывательных служб. Он проделал значительную работу по расследованию утечки информации от Hacking Team в 2015 году и использования шпионского ПО RCS в своей стране. В 2017 году он и его коллеги-репортеры и редакторы в Proceso также написали репортажи после того, как Citizen Lab обнаружила доказательства того, что Pegasus использовался для атаки на Кармен Аристеги и других мексиканских журналистов, а также на сторонников налога на газировку, введенного правительством Мексики, и даже на адвокатов, представлявших родителей сорока трех студентов, пропавших в Герреро. Хорхе уже много лет задавался вопросом, не стал ли и он объектом киберслежки. У него сохранился старый телефон, но, увы, как он сказал Паломе, когда она спросила его в ту субботу в октябре 2020 года, он не мог вспомнить PIN-код.
Мексика в то время представляла для Паломы ряд трудностей: для двадцатитрехлетнего репортера эта страна была непростым местом для обучения профессии. Ей удалось сохранить свою обезоруживающую привычку улыбаться в конце каждого своего заявления и каждого заданного вопроса, что оказалось очень эффективным средством, чтобы расположить людей к себе. Но в Мексике очаровательной манеры не всегда было достаточно. Палома провела несколько дней в Веракрусе, знакомясь с ближайшими друзьями Регины Мартинес, но ни один из них не захотел рассказать о ее нераскрытой смерти. Им было неважно, что дело давно закрыто, ему уже более семи лет; призраки Веракруса держатся рядом и, кажется, всегда присутствуют. После нескольких дней, проведенных в городе, антенны Паломы стали более чувствительными, чем обычно. Она звонила на в наш офис в Париже, чтобы сообщить нам о каждом дне пребывания в Мексике, и ее звонки из Веракруса могли вызывать беспокойство. Я помню ее звонок в тот день, когда она посетила улицу, где жила и умерла Регина Мартинес. Она сказала нам, что у Паломы было плохое предчувствие, как будто по этой улице дул недобрый ветер. Она также начала чувствовать, что некоторым людям в этом районе нельзя доверять. Один из ее лучших источников был так расстроен, что заставил ее сесть в такси и поехать в другое место — "Давай уедем отсюда, черт возьми", — сказал он ей, — где они могли бы спокойно поговорить.
В тот момент меня поразило то, что то, что убедило Лорана нанять Палому годом ранее — ее любопытство и бесстрашие, — оказалось бесконтрольным. Ее полная фамилия, Дюпон де Динешин, говорила о том, что она происходила из аристократической французской семьи с длинной историей и большими замками. Все остальное в ней не соответствовало действительности. Палома выросла в семье, которую она назвала бы "родителями-хиппи". Ее отец был французом, а мать — чилийкой. Первое, что поразило нас в Паломе с самой первой встречи с ней, — это ее трудолюбие. Перед тем как прийти на собеседование, она прочитала каждое слово, опубликованное Forbidden Stories. Она могла пересказывать и цитировать интервью, которые Лоран давал много лет назад, когда пытался запустить Forbidden Stories. Она также обладала природной зрелостью и твердостью, которые наверняка пригодились ей в выбранном виде спорта — регби.
Свободно владея французским, английским и испанским языками, Палома до двадцати двух лет успела снять документальный фильм о насилии в отношении коренных жителей Чили и пройти полугодовую стажировку в цифровом издании в Герреро, одном из самых опасных районов Мексики. После приема на работу она очень быстро стала ключевым контактным лицом для наших лучших источников по проекту "Картель", человеком, к которому обращались наши партнеры из других СМИ, когда им нужно было проверить тот или иной факт или обратиться к трудному источнику. К концу проекта она получала по десять звонков в день с просьбой предоставить то или иное подтверждение. Поэтому я без колебаний отправил Палому убедить Хорхе стать тестовым примером в криминалистике — первой цифрой в данных, которую мы действительно проверим.