Пехота Апокалипсиса
Шрифт:
Даже если русские что-то задумали, куда они смогут деть ядерное оружие из посольств, окруженных войсками и накрытых многослойным зонтиком ПВО?
Куда они денутся?
А потом вопрос стал звучать по-другому. Куда они делись?
В обоих посольствах, и в Гонолулу, и в Джуно, было пусто. Ни людей, ни, что было куда важнее, боеголовок.
В подвалах обоих посольств были обнаружены вмонтированные в стены совершенно одинаковые, словно сделанные из потемневшего золота, кольца, двух метров в диаметре. И все.
На недоуменные вопросы Аляски и Гавайев последовали
– Простите, о какой договоренности идет речь? О «летучих рыбах»? Извините, но эти подводные аппараты находятся только на стадии испытаний, и их даже в России имеется всего девять единиц... Ядерное оружие?.. Мы вас правильно поняли – ядерное оружие?.. Мы взяли на сохранение? Мы не могли пойти на такое нарушение Договора и Соглашения... Братьев нет? Извините, а вы смотрите сейчас то, что поступает в Сеть из бывшего Техаса? И видели те самые Корабли? Видели? Тогда у вас не может быть сомнения... Мы не можем отозвать несуществующие «летающие рыбы»... не можем... И просим вас избегать подобных обвинений... и подобных выражений. Мы не можем продолжать разговор в подобном тоне. Извините, у нас очень много работы. У нас тоже есть проблемы. У маленьких государств – маленькие проблемы. У больших – соответственно. И передайте содержание нашего разговора своему коллеге из Аляски... Мы не собираемся тратить свое время на мелочь... вы совершенно правильно поняли.
«Летучие рыбы» были развернуты вдоль обоих побережий бывших Соединенных Штатов Америки. В «рыбах» находились лучшие бойцы и наиболее доверенные чиновники. Были предусмотрены мобильные информационные центры, которые должны были включиться сразу после высадки на сушу...
Сразу после...
А до высадки никто не мог связаться со специальной межгосударственной группой «Пилигримы».
А межгосударственная группа «Пилигримы» не могла связаться ни с кем. И не получала никакой информации со времени своего выхода в море.
Они просто не знали, что происходит в Техасе. И не видели бесконечных рядов Кораблей, которые, словно гигантские огурцы, выросли на всей Постамериканской земле, от Техаса до Великих Озер.
Они выполнили приказ. Техника выполнила программу.
Ракетные двигатели десантных модулей сработали одновременно, модули синхронно вынырнули из волн Тихого и Атлантического океанов, набрали заданные высоту и скорость... Одновременно включились системы обзора, и практически одновременно все, находящиеся в десантных модулях, поняли, что везение на этом закончилось.
Что десантирование произойдет над Кораблями, что...
Но до десантирования дело не дошло.
Первыми закричали пилоты. Огонь с экранов выплеснулся прямо им в глаза. Модули замерли в воздухе, будто что-то схватило их, сжало...
Корпуса модулей словно стремительно старели, покрывались складками и морщинами; завыл металл, сминаясь и скручиваясь, вдавливаясь вовнутрь, калеча запертых в отсеках людей и брызгами разлетаясь прочь от «рыб»...
Несколько пилотов успели включить катапультирование,
Но до земли и до Кораблей никто не долетел живым. Модули взрывались один за другим, горящие обломки падали на Корабли, врезались в катапультировавшихся людей и в другие модули, которым выпало прожить на несколько секунд дольше...
Аппараты контроля и наблюдения, взлетевшие с «рыб» вместе с тактическими модулями «Фарос», висели в воздухе и гнали-гнали-гнали в Сеть картинку, которая должна была, по задумке, символизировать начало возрождения, а показала...
Обломки модуля упали возле самого Корабля. Два или три куска обшивки ударили в серо-зеленый бок Корабля.
Словно камешки по поверхности болота.
Кольцевые волны разбежались по борту Корабля.
Корабль вздрогнул, словно просыпающееся животное, шевельнулся...
И словно рябь пробежала по Кораблям, лежащим рядом... И дальше, от одной серо-зеленой туши к другой, от Корабля к Кораблю.
Корабли оживали. Корабли просыпались и будили друг друга. Медленно, словно действительно спросонья, они приподнимались над землей, выбирались из воронок и кратеров и ползли-ползли-ползли вверх, к небу, набирали высоту по миллиметрам, сантиметрам, метрам... ускоряясь, но при этом сохраняя дистанцию и, кажется, свое место в строю.
Оператор в Гавайском координационном центре закричал, вскочил с кресла и бросился к выходу, его схватили, повалили на пол, но он вырывался и кричал, что все, что они убили всех...
Мы убили всех, кричал оператор. Это апокалипсис, кричал оператор. И никто не выживет, кричал оператор...
Он много чего успел прокричать, пока кто-то из коллег не проломил ему голову массивной каменной пепельницей с надписью «Вспомни Гавайские вулканы» на боку.
Какого хрена орать о конце света, когда и так все понятно.
Корабли набирали высоту.
И море зеленого порошка осталось там, где Корабли лежали. Поначалу осталось.
А потом пыль начала подниматься вверх, вслед за Кораблями.
Словно зеленые нефритовые столбы росли, пытаясь догнать Корабли, не отпустить их. Миллионы нефритовых столбов. Или зеленых змей. Огромных и смертоносных.
Корабли поднимались все выше. Не торопясь. Словно им некуда было спешить.
А может, у них и впрямь было много времени для того, чтобы...
Для чего?
– Правда, красиво? – Старший показал пальцем на кадропроекцию.– Мы десять лет ждали этого момента. Я пытался представить, как все это будет выглядеть, но признаюсь – не предполагал, насколько это будет впечатляюще. Не молчи, милый, скажи – ты так все это себе представлял?
Младший не ответил.
После укола он не чувствовал боли. Он не чувствовал раны. Он даже тела своего не чувствовал.
Было ощущение... странное ощущение пустоты... и покоя. Ярость и ненависть к Старшему не ушли, клокотали где-то в глубине сознания, но тело не хотело шевелиться, не хотело нарушать этого покоя...