Пекарня с сюрпризом для попаданки
Шрифт:
— Не стал пробовать яйца фаршированные, — я утащила еще одно яйцо и с удовольствием съела, демонстрируя уже двоим мужчинам, что это вкусно и совершенно безопасно.
Винченцо взял одну половинку яйца, внимательно изучил ее, понюхал и сунул в рот. Сперва он закрыл глаза, замычал, затем резко их распахнул. Он сделал это настолько порывисто, что испугал и меня, и слугу.
— Это же восхитительно! — вынес свой вердикт мужчина.
— Вот, а он не верит, — я снова наябедничала на слугу.
— Он еще не привык, что вы из таких простых вещей готовите
— Что такое? — я увидела стопку одежды, лежащую на табурете у большой деревянной ванны. Развернула верхнюю вещь и поняла, что это мужская рубашка. Второй вещью оказались штаны.
— В доме не нашлось женского платья, а те, что нашлись, приличной сеньорите и не пристало надевать, — мужчина даже смутился. — Вещи прежнего инквизитора,что он оставил в своей служебной резиденции, были привезены сюда. И вот в них довольно много женского, но все они будут вам велики. Я с непониманием посмотрела на Винченцо, а потом как поняла, на что он намекает, что я тоже смутилась. Неужто прежний инквизитор любил носить женские платья? Неожиданно, однако.
— Я не возражаю против мужской одежды, — успокоила я щепетильного мужчину.
— Я буду ждать вас внизу на ужин, — мужчина попрощался и вышел, а я с удовольствием разделась и залезла в еле теплую воду. Как раз такая, чтоб быстро помыться и не уснуть, разнежившись.
От ванной я взбодрилась и освежилась, и вроде бы сон и усталость отошли на второй план. Переодевшись в мужской костюм, спустилась на ужин. Стол накрыт, и инквизитор ждет меня. Он слишком внимательно осмотрел мою фигуру. От такого пристального взгляда у меня даже уши запылали.
— Хорошо выглядите, — похвалил меня мужчина, а я лишь угукнуть в ответ смогла.
Мы сели за стол и принялись за ужин. Хотя если смотреть на каминные часы, то мы скорее очень-очень рано завтракали. Оказывается, я уже сутки не сплю.
— Что мы предпримем? — острый голод утолен, и пришло время выяснить дальнейший план действий.
— Первое, что мы сейчас попробуем, — так это определить, чьи мысли вы умеете читать, — мужчина снял с шеи какой-то мешочек на тесьме и положил его на стол. — Вы можете прочесть мои мысли?
Я посмотрела на Винченцо и… да уж, не только его мысли читаю, но и образы вижу. Как он снимает с меня рубашку, брюки и укладывает на прохладные простыни, а потом делает такое, отчего я зажмурилась и даже уши прикрыла, словно именно через них я и слышу его мысли.
— Так, понятно, — мужчина вернул мешочек на место, и я облегченно выдохнула. — Значит, слышали мои мысли.
— И картинки даже видела, — пропищала смущенно.
— Даже так? — инквизитор одобрительно хмыкнул.
— Вы же это специально
— Конечно, чтобы проверить, — подтвердил мое предположение инквизитор. — У Урсулы вы тоже видели образы? — перевел тему Винченцо.
— Нет, только мысли. Они практически всегда опережали ее слова, — я постаралась вспомнить свои ощущения. Но нет. Их не было.
— Я с таким уже встречался. И, скорее всего, могу сделать определенный вывод, — мужчина отставил опустевшую тарелку.
— Какой? — я тоже отставила тарелку, и, заметив мой жест, мужчина предложил перейти в кабинет, а слуга метнулся убирать посуду.
— Вы слышите голоса лишь людей, которые отняли жизни других людей, — ответил инквизитор, а я чуть не споткнулась о порог кабинета.
— Но я же слышу ваши мысли. Я думала, что, скорее всего, слышу мысли одаренных людей, — высказала свои выводы, но тут же хлопнула себя по лбу рукой.
— Вы слышали мысли Сабрины? — озвучил мужчина вопрос, который пришел мне в голову.
— Нет, не слышу, — и вот только сейчас меня накрыло холодом от смысла его слов. Видимо, из-за усталости смысл доходит с отсрочкой. — Вы убийца? — слова вылетели сами, а я испуганно прикрыла рот рукой. Ну вот кто меня за язык тянул, называется?
— Да, — мужчина не улыбался, смотрел прямо и серьезно. — Я отнял жизнь не одного человека. И среди них были как одаренные, так и нет. Но среди них не было ни одного невиновного, — слова мужчины пригвоздили меня к стулу, на который я села. Его поставили вместо кресла, подлокотники которого я опалила. Я судорожно сглотнула, а мужчина заглянул в карту, разложенную на столе.
Он убийца. И неизвестно, сколько человек на его совести. А есть ли у него совесть? Наверно, есть, раз он хочет спасти Сабрину и наказать Урсулу.
— Мы знаем, что ей для чего-то нужна гроза. Скорее всего, для обряда. Но какого обряда? — мужчина рассуждал еле слышно.
— А что мы вообще знаем об Урсуле? — я нахмурилась, вспоминая всю информацию. — Она дочь довольно зажиточного фермера, которую выдали замуж, — я собирала в памяти информацию по крупицам.
— Ее выдали замуж за обедневшего дворянина Пабло Гецуа, — мужчина выудил из стопки листов исписанный обрывок бумаги. — Он, как настоящий потомок своего рода, проиграл в карты и приданное Урсулы, оставив ее с двумя младенцами на руках. А сам скрылся.
— Но у Урсулы фамилия Чианчулли, — несостыковка какая-то.
— Это ее фамилия по отцу, которую она получила обратно, обратившись в церковный реестр. Туда же она подала прошение о разводе, в котором трижды отказывали. Она была вынуждена платить долги мужа. И лишь на четвертый раз ее прошение было удовлетворено. Но по закону она приравнивалась к шлюхе, а ее дети — к бастардам, — прочитал мужчина записи с обрывка. Он поднял на меня взгляд и, встретившись с моим удивленным, усмехнулся. — А вы не знали о таком законе?