Пелагея и принц осени
Шрифт:
Юлиана, Пелагея и осьминог пили чай и играли до позднего вечера. Хотя, по большей части, в карты резались лишь Юлиана да Джемма. Пелагея, убаюканная качкой, дрыхла в велюровом кресле, и спрут, несмотря на разгар партии, не забыл накрыть её пледом.
Дождь глухо молотил по песку, стучал по крыше каюты, пузырился на воде. Море под низкими тучами ходило ходуном. Натягивались швартовые тросы, скрипели узлы. А Пелагея, свернувшись в кресле калачиком, видела сны о далёком доме, и её вновь наполнял лес.
— Проклятые координаторы, — ругалась Юлиана, когда
Она гаркнула «тренировку» Пелагее на ухо, и та мигом проснулась.
— Что, уже всё?
— Уходим, — буркнула Юлиана.
— Зонтики возьмите, — тасуя карточную колоду, миролюбиво сказала Джемма. — Они в подставке под вешалкой.
— Вредителей я оставлю у тебя, ладно? — извинительно и как-то слегка зловеще улыбнулась Юлиана. — Надо проконтролировать, чтобы мою Пелагею опять не угробили.
Они выбежали с зонтиками под ливень и по мокрому песку припустили к дороге. Пляж, яхта, огоньки гирлянд и сладкий праздничный какао остались позади.
С ночи и до утра группа «Суп и Пелагея» репетировала в студии агентства в последний раз. Следующая, генеральная, репетиция должна была состояться уже на сцене, перед самым концертом.
Сегодня Кю был гибок и невероятно хорош собой. Его певческий дар с каждым днём раскрывался всё больше и не мог не восхищать. Ши несколько раз подходил к нему, чтобы по-дружески его приобнять и из праздного любопытства поинтересоваться, у кого тот берёт уроки вокала. К Пелагее он тоже подходил, чтобы отсыпать ей лестных комментариев, потому что её голос — это нечто. И Кю замирал взглядом на её фигуре, а ей почему-то было неловко и совестно.
Наблюдая за сценической суетой, Юлиана зевала на диванчике. Она бы уже давно отправилась на боковую, но в обязанности менеджера входили контроль и учёт. Не дать Пелагее пасть смертью храбрых — это раз. Убедиться, что мемберы по отношению к ней не позволяют себе лишнего, — это два.
Юлиана не была так уж уверена, что старается ради денег. Она опекала Пелагею с возрастающим рвением, и дело тут было, похоже, далеко не в вознаграждении.
На её месте она регулярно представляла себя.
Что если бы она, Юлиана, грохнулась в обморок из-за недоедания? Как бы она вела себя с другими участниками и с директором? Анализируя гипотетические инциденты, она приходила к печальному выводу: поменяйся она с Пелагеей ролями, и бизнес господина Хаджимана непременно пошёл бы ко дну.
За размышлениями Юлиана не заметила, как задремала, а тренировка меж тем завершилась, и вся команда отправилась в душ. Ну как вся? Пелагею галантно пропустили вперёд, чтобы она даже не вздумала смущаться.
Пока она приводила себя в относительный порядок, парни топтались возле блока с душевыми кабинами, лениво обмениваясь колкостями и сонно друг над другом подшучивая. И всё бы ничего, если бы, хорошенько вымывшись,
Она мёрзла пару минут, раздумывая, как быть. Потом поскорее включала горячую воду, чтобы согреться. Позвать кого-нибудь, чтобы кто-нибудь позвал Юлиану, чтобы она принесла полотенце? Так это же в любом случае придётся наружу высовываться, что, во-первых, холодно, а во-вторых, попросту неудобно. Натянуть одежду на мокрое тело? Костюма жалко. Эти вещи всё-таки предназначены для выступлений и довольно тесны, к тому же ткань — сплошная синтетика.
Обернуться горлицей? Нет, летучей мышью. Утро как-никак раннее, солнце ещё не встало, значит, вместо горлицы будет мышь. Ну допустим. А как отсюда вылететь? Окон нет, да и на вентиляции решётка, высоко — не достать.
Она снова и снова мёрзла, пытаясь обсохнуть, но после не выдерживала и опять включала горячий душ. Ну до чего глупая ситуация!
— Эй, Пелагея, ты там скоро? — донёсся до неё хриплый бас Шина. — Мы уже замучились ждать.
— У меня полотенца нет! — сгорая со стыда, крикнула та.
— Точно! — всполошился Ши, комично выпучив глаза. — Мы же полотенца не взяли, братцы! Вконец заработались.
Кю, как самого младшего, отправили к заведующему по делам купальным, и вскоре он примчался с горой чистого белья.
Когда Пелагея в который раз принялась расходовать горячую воду, в душевой блок кто-то вбежал. По первому впечатлению — призрак, ибо головы у него не обнаружилось, а вместо неё развевалось белое полотенце, которое за два верхних конца держали чьи-то руки.
Призрак поскользнулся на мокрой плитке, но всё же достиг цели и вмазался в Пелагею, одновременно пытаясь укутать объект в полотенце. Надо сказать, последнее ему удалось прямо-таки идеально. Но и руки при этом каким-то образом очутились у объекта на талии.
Призраком оказался Кю. И руки он убирать не спешил. И взгляда отвести не смел от вздыбленной кудрявой причёски, от правильного лица, лишённого и следа косметики, от мшисто-зелёных глаз, в которых было что-то колдовское. От губ, которые… Ох, ну зачем!
— Пелагея, — пробормотал он. — Прости.
И прильнул к её губам в запретном поцелуе.
Судя по всему, мемберы ничего не поняли и ни о чём не догадались, когда она, замотанная в полотенце и забывшая на сей раз уже одежду, босиком выбежала из блока.
Юлиана потом долго корила её за безалаберность, помогала одеться (спасибо добряку Ши, который принёс вещи в студию), лично довела до общежития и проследила, чтобы лифт доставил её на девятый этаж. Юлиане Пелагея ни слова о случившемся не сказала, хотя уже было ясно, что пора принимать решительные меры.
В комнате девятьсот двадцать она проспала до обеда и еле разлепила глаза.
Это ведь сон был? Нет? Плохи дела.
Что в душевой, что тогда, в лифте, Кю оба раза застиг её врасплох. Но так больше не должно продолжаться. Надо дать ему знать, что Пелагея замужем. Надо отстраниться. Надо, чтобы Ли Тэ Ри приехал и расставил все точки…